Самая главная тайна

— Видишь, знает, а ты... — упрекнул помощника Петька. — Недоверчивость очень тебе вредит, Фома. Ты в каждом видишь шпиона и предателя.

— Пусть он еще докажет, что сын Мельникова, — проворчал Фома. — Никто не говорил, что у героя дети были.

— Правильно говорится, что Фома неверный, — сказал Валька. — Приходи ко мне. Я живу в «Стрелах». Окно у меня на нижнем этаже. Оно в сад выходит. Я его не запираю. Влезай и посмотри, что на стене висит. А хочешь, у Дементия Александровича спроси. Он же здесь, к сторожу пошел.

— Все ясно, — перебил Вальку Петька. — Фома верит.

И он посмотрел на Фому довольно убедительно.

— Опасность третьей степени! — вдруг раздался с дуба сторожевой возглас.

Петька мигнул Фоме, и тот исчез в дубовом лесу.

— Сигнал отменяется, — опять раздалось сверху. — Полковник появился и снова ушел в сторожку.

Вальку это удивило.

— Что же вы, Дементия Александровича уважаете, а прячетесь от него?

— Приходится, — сказал Петька. — Запретная зона. Сюда почти никого не пускают: пропуск выправить нужно. А кто нам выправит? — Петька помолчал и добавил: — У нас тайное дело.

— Тайное? — улыбнулся Валька. — Да полковник про вас знает. Он замок приказал на ворота повесить.

— Напрасная затея. Замки нам не помеха.

— Полковник и про бутылку знает, — добавил Валька.

— Не может быть! — воскликнул Петька. — И про бутылку?!

Валька не ожидал, что эта новость произведет на Петьку такое сильное впечатление.

— Да. Правда, случайно... — Вальке не хотелось сейчас объяснять, как это все произошло.

— Вот это провал! — удрученно продолжал Петька. — А мы-то думали, что про бутылку никто не знает! Ну да, полковник — бывший партизанский разведчик, а мы его недооценили, и он нас выследил. Спасибо, Валька, за твое известие!

— Опасность второй степени! — раздалось с дуба.

— Пока, Валька! — торопливо сказал Петька. — Мы еще встретимся.

И Петька быстро, как обезьяна, вскарабкался по веревке на сучок. Через несколько секунд веревка исчезла. Исчез и Петька.

— Валентин Васильич, — послышался голос полковника.

— Я здесь.

Дементий Александрович стоял возле машины.

— Ну что, осмотрел? — спросил он.

— Осмотрел...

— Поедем домой?

Валька был так оглушен всем случившимся, что невольно кивнул головой:

— Поехали...

Таинственная надпись

После обеда мать стала внимательно приглядываться к Вальке.

— Ты что, Валечка? — наконец спросила она. — Не заболел ли?

Валька пожал плечами.

— Почему я должен заболеть?..

— Какой-то тихий ты, смирный, задумчивый. Что-нибудь случилось?

Случилось, конечно, случилось! Но Вальке не с кем было поговорить о тайне, которую он узнал от Петьки Птицы. С матерью ему говорить не хотелось. Она все знала о Петре Проскурякове, но скрывала, как он жестоко и подло предал отца. Дементий Александрович тоже знал. А теперь они хотят, чтобы он не был задумчивым и веселился!..

Валька ушел в свою комнату, сел на подоконник и совсем задумался. Велосипед стоял в саду под окном. Но Вальку уже не интересовал велосипед. Валька думал о бывшем своем отчиме Петре Проскурякове, о тех печальных событиях, которые отшумели здесь девять лет назад, о надписи, которая открыла всему свету, кто предатель. Недаром, значит, приходили солдаты в ту забытую уже московскую квартиру и недаром Валька очутился в городе на Каме. Петр Проскуряков получил по заслугам! А ведь Вальке иногда не верилось, что Проскуряков настоящий враг. Бывали минуты, когда у Вальки возникали сомнения, потому что дядя Петя был очень хорошим человеком. Маскировался!

«Предательство — хуже всего на свете, — думал Валька. — Предатель — это не человек!»

А Валькин отец, партизан Василий Мельников, смотрел со стены и говорил:

«Да, это верно, Валентин, предательство — самое подлое дело. За предательство надо жестоко мстить! Отомсти за меня, Валя!»

Но кому теперь может мстить Валька? Петр Проскуряков разоблачен. Фашисты разбиты в кровавом бою. Восемь лет прошло. Заросли развалины дикой травой...

«А надпись? Надпись не сразу нашли. Может, и другие надписи остались?»

Так подумал Валька, но ему показалось, что это сказал отец.

От размышлений Вальку отвлекли шаги в саду. Это Магда шла в свой флигелек. Она увидела Вальку, ласково спросила:

— О чем мечтаешь, Валечка?

— Магда, простите, пожалуйста, вас можно на минуту?

— Да, Валечка.

— Идите сюда. Вы можете залезть в окошко?

— В окошко? — Магда на секунду задумалась. — Залезть-то я могу, только твоей маме не понравится. А что, у тебя секреты какие? Пойдем-ка лучше ко мне.

Валька выпрыгнул в сад. В комнату к Магде он уже не раз заглядывал. Вальке нравилось тесное жилище Магды. Там, как и в саду, пахло цветами и травой. Зеленая трава всегда лежала на полу...

Магда села на свою кровать, Валька — на единственную в комнате табуретку. Магда посмотрела на Вальку, приглашая к разговору. Но Вальке было трудно сразу начать. И он сказал сначала:

— У вас всегда книжки лежат. А вы говорили, что в школу не ходили.

— Книжки я и без школы научилась читать, — ответила Магда. — Я бы умерла с тоски без книжек.

— А что вы сейчас читаете?

— Про Робинзона Крузо. Очень занимательная книжка. Не читал?