Самая главная тайна

Марчук помахал рукой и исчез в проломе, ведущем на крепостной двор.

— Ну почему, почему все называют его моим отчимом?! — протестующе воскликнул Валька.

— Так уж заведено, — объяснил Петька. — Если у матери появился новый муж, значит, для ребят он отчим. Название такое.

— А я не хочу, чтобы такое было название! У меня отец был. Один отец!

— Ты счастливый, что у тебя такой отец. — Петька грустно опустил голову. — А я вот ни отца, ни матери не помню. Круглый сирота. Марчук сказал: по домам. А где он теперь, мой дом? Дед убит... К тетке идти? Она у меня крикливая. Шагнешь раз — закричит, два раза шагнешь — еще сильнее закричит. А побежишь — такой крик поднимет! Да, дела... Это вам не картинки рисовать.

И вот Валька с Петькой сидят в лодке. Молчат. О чем им говорить? Что вспоминать?

Валька вспомнил, как Петька сказал: «А где он теперь, мой дом?»

— Петька, вот что, — решительно сказал Валька, — ты будешь жить с нами. Я скажу маме, что мы теперь как одна семья.

— Спасибо, Валька, только ничего не получится, — покачал головой Петька. — Вам самим теперь будет трудно. Спасибо, я уж как-нибудь...

— Неправда, Петька, нам не будет трудно. Когда мы с мамой жили вдвоем, нам было так легко! Я чувствовал себя счастливым человеком. А теперь что? Я даже не знаю...

— Ничего, как-нибудь. Ты можешь смело рассчитывать на мою помощь.

— А ты на мою, Петька.

И они замолчали.

— Ну что ж, поехали? — наконец сказал Валька.

— Поехали.

Петька правил не хуже Магды. Лицо у него было суровое и сосредоточенное. Валька глядел на своего дружка, а сам думал о матери. Как она переживет еще одно несчастье? И что с ней будет?..

Вальке было жаль мать. Совсем трудно, неудачно складывалась ее жизнь. То один случай, то второй, то третий... И вины ее в этом вроде бы и не было никакой. Так уж получалось, что сами собой одно за другим обрушивались на нее несчастья и неудачи. Валька с таким объяснением соглашался. Он не мог обвинить мать, хотя у него и мелькала мысль, что, если бы поискать, то вину матери можно обнаружить. Не рано ли она забыла своего первого мужа, Валькиного отца? Но об этом Валька ни за что не сказал бы матери. А кроме того, у взрослых на этот счет были свои законы. Взрослые не жили по простым и ясным правилам маленьких. Они пользовались другими правилами — сложными и не всегда понятными. Мать это объясняла по-своему: «Такова жизнь».

О Скорняке Вальке думать не хотелось. Кроме вражды, он к этому человеку ничего не испытывал. Изменник! Что о нем говорить. Жаль только, что Валька не мог разоблачить его, не догадался сразу, как хитро маскировался этот человек. Мало ли что не любил. Не любить мало. Вот спросят Вальку: «Ты жил с предателем под одной крышей?» Что он, пионер, скажет? «Виноват?» — спросят Вальку. Что ему отвечать? Одно придется отвечать: «Виноват».

«Так прямо и скажу на допросе», — решил Валька. Ему казалось, что строгий допрос начнется сегодня же. Он думал, что в бывшем помещичьем имении «Стрелы» уже сидят, готовят свои законные вопросы следователи...

Но все случилось по-иному. На улице не было ни людей, ни машин. Когда Валька с Петькой подошли к дому, вокруг стояла тишина. Никто ребят не встретил, не окликнул. Казалось, дом вымер.

«Неужели и маму забрали?» — с испугом подумал Валька.

— Подожди, — прошептал он Петьке, неуверенно входя во двор. — Я сейчас... подожди...

Но что это? — Валька вдруг увидел, что окна флигелька, где жила Магда, распахнуты настежь. А сама Магда стояла на крылечке, словно уже давно ждала Вальку.

— Ма-агда!..

— Валечка!

Магда протянула руки, и Валька, забыв обо всем на свете, кинулся в ее объятия.

— Валечка... милый... дорогой мой! — целуя его, зашептала Магда. — Я так соскучилась по тебе, так соскучилась!

На глазах у Магды выступили слезы. Валька почувствовал, что и у него глаза стали мокрыми.

— Ты где же был? Мама твоя так волновалась, так беспокоилась!

— А где она? — опомнился Валька, тоскливо озираясь вокруг. — Ее... нет дома?

— Дома, Валечка, дома, — поспешила успокоить его Магда. — Ей плохо... с ней был припадок. Я уложила ее в постель. Она все время о тебе спрашивает. Иди успокой ее.

У Вальки сразу стало легче на душе. Вокруг посветлело. Валька увидел голубое небо.

— А в доме больше никого нет? — спросил он.

— Никого, Валечка. Кто же может быть?

Валька обрадованно кивнул и устремился на веранду.

Дверь в спальню была приоткрыта. Мать, бледная, с распущенными волосами, лежала неподвижно. Лицо ее вытянулось, щеки впали, под глазами было черно.

— Мама! — вскричал Валька, подбегая к кровати. Он прижался щекой к материнской щеке. — Мамочка, что с тобой?..

— Ты пришел? — простонала мать. — Ты со мной?

— Я с тобой, мама, я с тобой! Я тебя никогда не покину, ни за что на свете! Не бойся, не болей... Мы с тобой как-нибудь проживем, сами проживем, без этого... без него!

— Я так переживала за тебя. Эта ужасная утренняя сцена! Ты здоров, Валя? Тебя никто не обидел?

— Нет, мама, со мной все в порядке. Только бы с тобой все хорошо было!