Самая подходящая леди (ЛП)

Их взгляды встретились, и Гвен чуть не шагнула к нему навстречу. Казалось, само мгновение молило о поцелуе, и чем дольше она глядела в его глаза…

— Перестаньте, — придушенно произнес Алек.

— Что перестать?

— Вот так на меня смотреть.

Гвен нервно сглотнула, отступила назад и торопливо оглядела собравшихся, пытаясь понять, заметил ли кто-нибудь, как она не сводила с Алека взгляда влюбленной коровы. Леди Финчли смотрела в их сторону, но Гвен не была уверена, наблюдает ли та за ними или за герцогом Бреттоном, который, прислонившись к дереву, с поистине христианским терпением громко считал:

— Тридцать четыре… Тридцать пять… Вы сказали, до ста?

— До тысячи, — откликнулась леди Финчли, озорно улыбаясь.

— Вероятно, нам стоит спрятаться? — прошептал Алек.

Гвендолин смущенно взглянула на него:

— Вместе?

— В правилах насчет этого ничего не говорилось.

Мне смутно припоминается некая неудача на экзамене по математике в Итоне, — произнес герцог. — Что-то, связанное с трехзначными числами.

Это непростое понятие, но, уверена, вы разберетесь, что к чему, — подбодрила его леди Финчли.

Взглянув на самого желанного холостяка Англии, который стоял, прислонившись к дереву, и считал вслух, словно школьник, Гвен от души рассмеялась.

— Не понимаю, о чем он только думал, — покачал головой Алек. — Ему бы следовало знать, что пытаться провести Кэролин Финчли — напрасный труд.

— А вы когда-нибудь пытались? — поинтересовалась Гвендолин.

— О, много-много раз. Я знал ее еще малышкой. Ее брат — мой близкий друг, — поведал Алек, пока они отдалялись от дома.

— Лорд Брайерли кажется очень хорошим человеком, — заметила Гвен.

Алек впился в ее лицо напряженным взглядом:

— Вы не выйдете за него.

Гвендолин едва не поперхнулась:

— Простите?

— Он ищет жену. Не знаю, чем вызвана подобная спешка, но… — Алек помолчал, а затем поинтересовался: — Вы умеете хранить секреты?

— Умею, — подтвердила его спутница.

— Он составил список. Вернее, его сестры составили. Список возможных невест.

Внезапно многие события предыдущих дней обрели смысл.

— Я в списке? — нахмурившись, спросила Гвендолин.

— Разумеется, — ответил Алек. Он произнес это так буднично, что Гвен растерялась. Он повернулся и удивленно на нее посмотрел: — А вы думали, что не попали туда?

— Я… я не знаю.

— Не имеет значения. Если лорд Брайерли попросит вас выйти за него, вы ни в коем случае не должны соглашаться.

Гвен не могла не задаться вопросом, не было ли у него на уме какого-либо иного плана, но прежде, чем успела хотя бы посетовать на недостаток смелости (она никогда бы не отважилась спросить об этом, никогда), Алек покачал головой и заявил:

— Вы будете несчастны.

— Несчастна? — А затем какой-то чертик внутри нее заставил спросить: — Отчего же?

Он очень строго посмотрел на Гвендолин:

— Хью живет и дышит лошадьми. У него не будет времени на жену, которая не разделяет его пристрастия.

— Некоторые женщины нашли бы подобное положение вещей привлекательным.

Алек пристально вгляделся в ее лицо:

— А вы?

Гвен сглотнула:

— Полагаю, это зависело бы от моего мужа.

Они достигли поляны на краю леса и вошли под сень деревьев. На лицо Гвен упала тень, и девушку пробрала дрожь.

Но она не была так уж уверена, что дрожит от холода. Алек остановился, и его рука нашла ее руку. Их пальцы переплелись, и он притянул Гвен к себе. Она подняла глаза, и у нее перехватило дыхание. Алек так пристально смотрел на нее; он наверняка смог заглянуть ей прямо в душу, подумалось ей.

— Что, если бы я был вашим мужем? — мягко спросил он. — Такое положение вещей вас устроило бы?

Она молча покачала головой.

— И меня нет, — пробормотал Алек, поднося ее пальцы к губам. — Мне кажется, муж и жена должны разделять свои пристрастия.

Гвен улыбнулась. Она ощущала себя женственной. И смелой.

— Речь ведь уже не о лошадях, ведь так?

— Определенно, не о них.

— Книги? Мой отец страстно любит свою библиотеку.

— Некоторые, — произнес Алек таким соблазнительным тоном, что Гвен оставалось только гадать, о каких книгах он подумал.

— Вышивка? — поддразнила она. — Мама питает пристрастие к вышиванию.

— Страсть просыпается во мне исключительно при мысли о вышивке на одежде, которая на вас надета.

Щеки Гвен запылали от смущения, однако каждой клеточкой своего тела она ощутила довольно-таки сильное волнение. Волнение и восторг.

Алек наклонился и поцеловал ее в уголок рта:

Но еще большая страсть просыпается во мне при мысли о вышивке на одежде, которую можно с вас снять.

— О боже, — прошептала Гвен. — Мне кажется, мы углубились в лес недостаточно далеко.

Алек громко расхохотался, схватил ее за руку и потянул за собой. Гвен вприпрыжку бежала за ним, еле поспевая за его широким шагом. Перепрыгивая через корни и ныряя под ветки деревьев, она не переставая смеялась, запыхавшаяся, но счастливая.

— Стойте, — взмолилась она, с трудом увернувшись от веток ежевики, преградивших дорогу. — Я не могу… Ох!

Алек остановился.