– Тебе надо поговорить на эту тему с Боазом. У него большой стаж. После четвертого брака у него, наверное, есть, что сказать.
– Не вижу в этом ничего веселого. Тем более что мы с ним – совершенно разные люди. Я не понимаю, зачем он каждый раз женится. Да еще и заводит любовниц.
– Ну, только не заводи свою волынку, – взмолилась она. – Сейчас это не к месту. Я уже собрала вещи. После того, как я вернусь, я за ними поеду. Точнее, мы вместе поедем, и ты познакомишься с мамой. Она, между прочим, уже много о тебе знает.
– Правда? Ты ей успела что-то рассказать обо мне?
– Нет, но мама – настоящий детектив. Она якобы случайно находила в прихожей записки, которые ты посылал мне с цветами. И еще она пару раз говорила с тобой по телефону. Она выяснила, что тебя зовут Константин, что у тебя приятный голос, что ты очень вежливый и обходительный, а также что у тебя хорошая работа и много денег, иначе ты не покупал бы такие букеты.
– Да твоя мама – настоящий Шерлок Холмс. Что же, остается надеяться, что я ей понравлюсь.
– Мы поедем в Швейцарию на следующих выходных? – спросила она.
– Мы можем поехать в Швейцарию когда угодно, хоть сейчас, если ты этого хочешь.
– Кажется, кто-то говорил о том, что мы будем греться после ужина? Или мы уже согрелись?
– Ничего подобного. Разве ты не видишь, что я дрожу от холода? В последнее время я так мерзну по вечерам. И еще этот ревматизм.
– Ах ты хитрюга, – рассмеялась она. – Когда я тут ночую, ревматизма у тебя как ни бывало! Ты ведешь себя как угодно, но только не как человек, которого мучает ревматизм!
– Сейчас у меня ломит кости, – сообщил Константин, вкладывая в эти слова всю жалость к себе, на которую он был способен. – Мне срочно нужно согреться. Это вопрос жизни и смерти.
– У тебя одно лекарство и от ревматизма, и от мигрени, и от всего остального, – сказала она с улыбкой.
– Что же я могу поделать, если так устроен этот мир?
– Он совсем крошечный! Как из него через девять месяцев вырастет ребенок?
– А еще я начал читать литературу на эту тему, – продолжил Гилад с видом абсолютно счастливого человека, который беседует сам с собой. – Лучше бы я ничего не читал, честное слово! Сейчас я боюсь больше нее. Или, если говорить точнее, я – единственный из нас, кто боится. По-моему, она вообще не боится. Она так спокойно относится к тому, что ей предстоит пережить, будто это командировка или поход по магазинам! Я бы сошел с ума, если бы забеременел. И после этого у кого-то поворачивается язык называть женщин слабым полом?
– Да, лейтенант. Готовьтесь. То, что вам предстоит пройти, будет сложнее курса боевых офицеров, который вы в свое время окончили с отличием.
– А у меня есть выбор? – Гилад посмотрел было на экран компьютера, но снова поднял глаза на Боаза. – Мне кажется, что у нее будет девочка, а не мальчик. А ей кажется, что мальчик. Как ты думаешь, женщины это чувствуют?
– Не знаю, – покачал головой тот. – Думаю, что чувствуют. А вы как думаете, капитан?