«Самая сладкая ложь»

– У меня есть даты ваших полетов в Дамаск. А еще у меня есть показания сержанта Габриэль Нафтали, которая достаточно нам рассказала. Думаю, вы были заинтересованы в том, чтобы убрать информатора, как никто другой. Если бы не решение Махмета ехать по другой дороге, работа была бы безупречной. Сержант, надо сказать, держалась молодцом. Всю вину она взяла на себя и несколько раз повторила, что вы имеете ко всему этому только косвенное отношение.

– Боаз, я все объясню, но для этого мне нужен доступ к моему сейфу. Документы, которые находятся там, прояснят картину. Я хотел сделать это позже, до этого мне следовало решить пару вопросов, но…

Боаз покачал головой.

– Увы, ты не можешь получить доступ к своему сейфу. По крайней мере, до того, как мы не проверим его. Лейтенант Гордон, – повернулся он к Гиладу, – поможет нам это сделать. В его присутствии просмотр секретной информации будет законным. Вы ведь поможете нам, лейтенант?

– Да, – ответил тот обреченно.

– Теперь все стало понятно, – сказал Боаз. – В том числе, и твои разговоры об источниках информации. – Он помолчал пару секунд, после чего отдал наручники одному из молодых людей. – Уведите его, пожалуйста. На сегодня я свою работу закончил.

– Ваши руки, сэр, – попросил молодой человек.

– Боаз, – заговорил Константин, – я должен достать документы из сейфа. Мы теряем время, это глупо! Да нет, это просто чудовищно!

Майор Толедано повернулся к нему спиной и направился к машине.

– Мы потеряли слишком много времени, капитан, – сказал он на ходу. – Простите, мне нужно подумать. Слишком многое на меня свалилось в последнее время. Я должен это переварить.

Глава 21
Майор Толедано приветственно кивнул охраннику, и тот пригласил посетителя следовать за ним.

– Капитан хорошо себя чувствует? – спросил Боаз, с отвращением рассматривая камеры по обе стороны коридора. – Он что-нибудь просил?

– Нет, – коротко ответил молодой человек. – Он даже к еде почти не прикасался. Только к хлебу и воде. Он сказал, что не ест помои и предпочитает человеческую еду. И он не хочет со мной разговаривать. Сказал, чтобы я не приближался к нему, сохраняя дистанцию в три метра, иначе он за себя не отвечает.

– Другого я не ожидал услышать. Спасибо. Дальше я пойду один.

В небольшой камере было почти темно – в такой час свет уже выключали. Боаз застал Константина за довольно-таки странным для такого времени суток занятием: он отжимался от пола. Майор Толедано принялся считать количество отжиманий, но остановился на ста, ибо поймал себя на мысли, что завидует коллеге по-белому.

– Ты в неплохой форме, – подал он голос. – Больше ста раз?

– Сто двадцать, – поправил его Константин, поднимаясь и отряхивая ладони. – Чем могу быть полезен?

– Я пришел для того, чтобы с тобой побеседовать.

Боаз открыл дверь камеры, воспользовавшись полученными от охранника ключами, и вошел внутрь.

– Тут тесновато, – заметил он. – И скучно, наверное?

– О, что ты. Наконец-то я получил возможность побыть наедине с собой, и рядом нет ничего, что бы отвлекало внимание. Медитация в таком месте приносит хорошие результаты. Конечно, неделя без чего-либо, что хотя бы отдаленно напоминает книги, не была для меня приятной, но я получил возможность проанализировать свое духовное состояние.

– И к каким выводам ты пришел?

– Мне хочется принять горячую ванну, выпить бокал хорошего вина и нормально поужинать.

– Тебя должна была допрашивать Нурит, но она отказалась по личным причинам. Пойдем. Я хочу закончить это как можно быстрее. Если бы и у меня была возможность отказаться, я бы это сделал.