Самгук саги Т.1. Летописи Силла

В тридцать втором году (26 г. до н. э.)

Осенью, в восьмом месяце, в последний день ыльмё было солнечное затмение.

В тридцать восьмом году (20 г. до н. э.)

Весной, во втором месяце, отправили Хогона в качестве посла в Махан[219]. Маханский ван с упреком сказал Хогону: «Оба царства — Чинхан и Пёнхан — являются подданными нам государствами, но в последние годы не посылают положенной дани. Разве таким должен быть порядок служения старшим?» [Хогон] ответил: «С тех пор как начали править нашей страной две священные особы, дела у людей поправились, /34/ стали благосклоннее небесные стихии, кладовые наполнились хлебом, народ стал почтительным. И нас не могут не бояться все, от оставшегося населения Чинхана до людей Пёнхана, Наннана и Вэ. Но из-за своей скромности наш ван послал своего слугу, чтобы выразить вам свое почтение, и разве это можно назвать нарушением обычаев? И почему великий ван так сильно негодует, и что значит эта угроза оружием?» Ван разгневался и хотел убить его (Хогона), но окружающие уговорили не делать этого, поэтому позволил ему вернуться [к себе]. До этого многие из людей Серединного государства, пришедших на Восток (в Корею), спасаясь от бедствий в Циньском государстве, поселились к востоку от Махана, вперемешку с чинханцами[220] и к этому времени постепенно [настолько] окрепли, что маханцы, боясь их, стали выдвигать [различные] обвинения. Что касается Хогона, то неясно, какого он был племени, но происходил он первоначально из Вэ, потому что прибыл он [в Силла], переправившись по морю на привязанных к пояснице тыквах (хо), почему и назывался Хогон («князь Тыква»).

В тридцать девятом году (19 г. до н. э.)

Когда скончался маханский ван, некоторые стали говорить государю: «Ван Сохана (Западного Хана)[221]прежде оскорбил нашего посла, поэтому сейчас, когда должны состояться его похороны, нужно пойти войной, чтобы захватить это государство врасплох». Но государь, сказав, что «негуманно пользоваться чужим несчастьем», /35/ не послушался, а отправил посла для выражения соболезнования.

В сороковом году (18 г. до н. э.)

Взошел Ончжо, основатель Пэкче.

В сорок третьем году (15 г. до н. э.)

Весной, во втором месяце в последний день ылью, произошло солнечное затмение.

В пятьдесят третьем году (5 г. до н. э.)

От Восточных Окчжо[222] прибыл посол, который подарил двести хороших лошадей и сказал: «Мой государь услышал о появлении святого человека в Южном Хане[223], поэтому послал своего слугу для подношения дара».

В пятьдесят четвертом году (4 г. до н. э.)

Весной, во втором месяце, в день кию, у созвездия Волопаса появилась комета.

В пятьдесят шестом году (2 г. до н. э.)

Весной, в первом месяце, в первый день синчхук, произошло солнечное затмение.

В пятьдесят девятом году (2 г. н. э.)

Осенью, в девятом месяце, в последний день мусин, было солнечное затмение.

В шестидесятом году (3 г.)

Осенью, в девятом месяце, показывались два дракона в колодце города Кымсон и внезапно разразился грозовой ливень, молния ударила по южным воротам города. /36/

В шестьдесят первом году (4 г.)

Весной, в третьем месяце, косоган отправился в далекий путь[224] и похоронен на холме Санын, к северу от храма Тамамса[225].

Восшествие чхачхауна Намхэ (4 г.)

<Чхачхауна[226] иногда называют чхачхуном. Ким Дэмун[227] говорит, что на местном наречии это означало «жрец», и так как он служил духам и совершал поминальные жертвоприношения, люди боялись и почитали его. Затем чхачхуном называли и старейшин>. [Намхэ] приходился законным сыном Хёккосе, был огромного роста, великодушного характера, богатого ума. Матерью являлась госпожа Арен, а супругой — госпожа Унчже <некоторые называют госпожей Ару>. Наследуя отцу, он взошел на престол и установил название годам правления.

Рассуждение [историографа Ким Бусика]: