Самгук саги Т.1. Летописи Силла

Весной, в первом месяце, начали носить головной убор и одежду [по образцу] Серединного государства. Осенью, в восьмом месяце, пэкческий военачальник (чангун) /168/ Ынсан с войсками напал и захватил семь крепостей (Соктхо и др.) поэтому ван повелела главному военачальнику (тэчжангун) Юсину, военачальникам (чангун) Чинчхуну, Чукчжи, Чхончжону отправиться для отражения их. Десять дней шли непрерывные бои, но [вражеские войска] не уходили, поэтому, выдвинув лагерь под стены крепости Тосаль, [Ким] Юсин обратился к войскам со [следующими] словами: «Сегодня обязательно придут пэкческие люди, чтобы шпионить, но вы притворитесь незнающими и не выясняйте, кто они такие», а затем разослал [специальных] людей, которые среди войска распространяли слух: «Крепкие стены [города, занимаемого войсками Пэкче] не поддаются, поэтому назавтра ожидаем подкреплений и тогда вместе с ними начнем решительное сражение». Услышав об этом, разведчики по возвращении донесли Ынсану. [Ын]сан и другие, принимая в расчет прибавление войск [противника], не могли не тревожиться. И [как раз] в это время Юсин начал штурм и нанес сильное поражение. Убитых и пленных военачальников насчитывалось сто человек, отрублено восемь тысяч девятьсот восемьдесят солдатских голов и захвачено десять тысяч боевых коней. А что касается [захваченного] оружия, то невозможно было и сосчитать.

В четвертом году (650 г.)

Летом, в четвертом месяце, был издан указ, согласно которому лица, принадлежавшие по своему положению к чинголь[510], должны носить [в руке] дощечки из слоновой кости (ахоль)[511]. В шестом месяце /169/ отправлен посол к великому танскому императору с сообщением о поражении войск Пэкче. Ван выткала на шелку пятисловную оду великого спокойствия (тайпин сун) и отправила сына Чхунчху Попмина, чтобы преподнести ее танскому императору. Слова оды гласили:

«С тех пор как открыли правленье великие Таны,
Высоко-высоко [вознеслась] императоров мудрость и слава.
Отставив мечи, успокоились воины,
Отдаваясь наукам вокруг своих [мудрых] монархов.
С небесами согласье, и желанные льются дожди,
От [разумного] дела веденья — отовсюду исходит сиянье.
Глубина милосердья равна [только] Солнцу и [светлому] месяцу, —
Безмятежность в судьбе превосходит эпохи Шунь-Тан[512].
О, как величаво реют знамена и флаги!
О, как многозвучны удары кимвалов и бубна!
И тот из сопредельных иноземцев, кто посмел нарушить волю [императора],
Уже лежит, сраженный мечом небесной кары!
Благодатный веет ветер и в темных [углах] и на светлых [просторах];
И дальний близкого стремится превзойти по счастью и добру!
И круглый год природа благосклонна: светло и радужно кругом,
Несутся всюду путники — [небесных] семь светил[513].
Вершины горные[514] министров первых шлют,
На троне государевом — лишь человек таланта, преданный добру!
В едино слившись, добродетели пяти и трех монархов [древних]
Сверкают в нашем императоре из дома Тан».

Гаоцзун крайне обрадовался [стихам] и перед возвращением Попмина произвел его в звание «чиновника большого управления» (дафуцзина). С этого года начали употреблять эру Серединного государства — название годов правления Юнхуй.

Рассуждения [историографа Ким Бусика]