Самгук саги Т.1. Летописи Силла

Осенью, в восьмом месяце, ван вместе с чрезвычайным [императорским] послом Лю Жень-юанем и унчжинским правителем (тодок) Пуё Юном заключили союз на горе Чхурисан /198/ около Унчжина. Раньше Пэкче, особенно с тех пор как Пуё Чжан (ван Му) вошел в дружбу с Когурё, очень часто нападало на наши пограничные земли, поэтому мы отправляли послов к императору и с нетерпением ожидали помощи; и когда Су Дин-фан, умиротворив Пэкче, увел [свою] армию, оставшиеся люди Пэкче снова восстали, поэтому ван [Силла] вместе с «умиротворителями» Лю Жень-юанем и Лю Жень-гуем вынужден был в течение, нескольких лет управлять [землями Пэкче], постепенно водворяя мир. [И теперь танский император] Гаоцзун повелел Пуё Юну вернуться [на родину], чтобы успокоить оставшееся население [Пэкче], а также установить с нами добрые отношения. Посему теперь, заколов белую лошадь, произнесли клятву [о союзе]. Сначала вознесли молитвы духам неба и земли, а также духам рек и гор, а потом обмазали губы кровью[566] [жертвенной лошади]. Слова клятвы[567] гласили: «В прошлом предыдущий пэкческий ван (Му), ослепленный в своей безрассудной строптивости, не стремился к поддержанию добрососедства, не стремился [к установлению] брачных связей[568], а [наоборот] в сговоре с Когурё и в тесной связи с государством Вэ совершал злодейство, нападая на Силла и разрушая его [окраинные] округа или совершая избиения в [захваченных] городах, и из-за этого не было почти ни одного спокойного года. Сын неба (танский император), беспокоясь о том, как бы какой-либо предмет не утрачивал занимаемого им места, а также скорбя о безвинном народе, много раз отправлял посланцев для водворения мира. Полагаясь на опасность [путей] сообщения и удаленность [от Китая], [прежний пэкческий ван] пренебрегал небесными повелениями (т. е. указами танского императора), чем и вызвал сильный гнев императора, /199/ который для вразумления его снарядил поход. А там, где появляются [императорские] знамена, после единого сражения водворяется спокойствие, и, право, можно было стереть дворцы и образовать [на их месте] лужи, чтобы это было назиданием для будущих поколений, закрыть источники и вырвать корни, чтобы это служило уроком для потомков. Но так как прощать покорных и наказывать мятежников было законом прежних царей, а возрождение погибших и соединение оборванных нитей было обычным правилом для мудрецов прошлого, и дело требовало того, чтобы следовать примеру древних и передать об этом в исторических сочинениях, было решено выходца из Пэкче дасыцзя чжэнцзиня Пуё Юна произвести в правители (тодок) Унчжина, чтобы он мог совершать жертвоприношения предкам и сохранить в целости свою родину. И потому [Пэкче] с Силла должны доверять друг другу, быть надолго дружественными (союзными) государствами, отбросив затаенную неприязнь, и поддерживать между собой согласие и мир, следовать указам [танского] императора и остаться навеки его пограничными (окраинными) вассалами. Поэтому [император] отправил в качестве посла военачальника гвардии правой руки (ювэйвэй чжанцзюнь), лучэньсяньского князя Лю Жень-юаня, чтобы он мог присутствовать при примирении и огласил сей наш указ. [Согласно этому указу, Пэкче и Силла] обязались поддерживать брачные связи и на крови жертвенного животного произнесли торжественную клятву о том, что вечно будут в дружбе друг с другом, будут делить невзгоды и помогать в несчастье, быть [совсем] как братья, внимать высочайшим словам [императорского указа] и остерегаться опрометчивых поступков. После произнесения этой клятвы будем неизменными, «как [сосны] в зимнюю стужу»[569], и если кто-нибудь из нас из каких-либо /200/ побуждений осмелится нарушить ее и поднимет войска, чтобы напасть на пограничные земли [другого], то пусть его осудит [всевышний] светлый дух и ниспошлет на него сотню наказаний, чтобы у того не росло [больше] потомство, не держались священные алтари (государство) и ничего не оставалось [на будущее] с прекращением священных жертвоприношений. Посему [договор этот] записан золотым письмом на железных скрижалях[570] и водворяется у священного алтаря предков, чтобы и потомки не осмеливались нарушить его в течение десяти тысяч поколений. «[Священные] духи, слушайте, угощайтесь и принесите счастье!» Это были слова, сочиненные Лю Жень-гуем. После совершения обряда жертвенное мясо закопали к северу от места жертвоприношений, а грамоту водворили в храм наших предков. После этого [Лю] Жень-гуй пригласил послов четырех государств — нашего посла, а также послов Пэкче, Тхамна и Японии — совершить морское путешествие и повез их на запад, где они совершили совместно весенние жертвоприношения на горе Тайшань.