Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Весной, во втором месяце, Ыль Туджи (Ыль Тучжи) был назначен убо (министром правой руки), и ему поручено ведение военных и государственных дел.

В девятом году (26 г.)

Зимой, в десятом месяце, ван самолично повел [войско] в поход на государство Кэма[106], убил вана и усмирил его народ, а [солдатам] запретил брать пленных и грабить, ограничился тем лишь, что превратил эту землю в [свои] округа и уезды (кун и хён)[107].

В двенадцатом месяце ван государства Куда, услышав о падении [государства] Кэма, испугался, что беда может дойти до него, поэтому свое государство отдал под власть [Когурё].

Вследствие этого еще более расширились земли, освоенные [Когурё].

В десятом году (27 г.)

Весной, в первом месяце, Ыль Тучжи был произведен в чвабо (министра левой руки), а Сон Окку был назначен убо (министром правой руки).

В одиннадцатом году (28 г.)

Осенью, в седьмом месяце, напал с войском на [Когурё] ханьский наместник (тайшоу) Ляодуна. Тогда ван собрал своих /431/ министров и спросил, каковы планы отражения [противника]. Убо Сон Окку ответил: «Я слышал, что тот, кто полагается на добродетели, процветает, а погибает тот, кто опирается на силу. Ныне, когда Срединное государство настиг неурожай, царит нужда, появилось множество воров и разбойников, вдруг, ни с того ни с сего, оказалось здесь [ханьское] войско. Не может быть, чтобы на то был указ императора или его сановников, в этом лишь корыстолюбие окраинного военачальника, самовольно напавшего на нашу страну. Так как они преступили [волю] Неба и нарушили [приказания] людей, войско его не может иметь успеха. Если мы используем неприступность [мест] и совершим маневры, то непременно разобьем их». На это чвабо Ыль Туджи заметил: «Малочисленный враг [становится] добычей (более сильного) противника, и я подумал, что лучше, если войско великого вана одолеет многочисленное ханьское войско хитростью, но не с помощью силы».

Ван спросил: «А что нужно сделать, чтобы одолеть хитростью?» [Ыль Туджи] ответил: «Ханьские воины прибыли сейчас издалека, чтобы сражаться [против нас], и невозможно сбить их боевой пыл. Поэтому великий ван должен, закрыв ворота крепости, терпеливо ждать, когда остынет пыл вражеских солдат, и затем уже можно будет выйти и напасть». Ван принял [этот совет], въехал в крепость Винаам и упорно оборонялся десятки дней, но ханьское войско не снимало осады.

Когда силы иссякли, а солдаты были измождены, ван обратился к Туджи: «Положение таково, что обороняться [далее] невозможно. Что же делать?» Туджи ответил: «Ханьцы полагают, что в нашей /432/ каменистой земле нет источников воды, и длительной осадой надеются довести наших людей до крайнего изнеможения. Поэтому нужно выловить из бассейна карпов, обернуть их водорослями и с небольшим количеством отличного вина послать как угощение ханьским военачальникам». Ван последовал совету и одновременно отправил [такое] письмо: «По крайнему невежеству (я), недостойный человек, совершил проступок перед Высоким государством и тем побудил [ханьского] полководца привести миллионную армию и испытывать лишения в этом неблагодатном краю. Не имея [иной] возможности выразить добрые чувства [к полководцу], посылаю только эти скудные дары для ваших приближенных». В результате ханьский полководец узнал, что в крепости есть вода и взять ее быстро не удастся. И тогда ответил так: «Наш император повелел (мне), недостойному слуге, повести в поход войска, чтобы узнать вину великого вана. Но, прибыв сюда [уже] более десяти дней назад, [я] не выяснил сути дела. Полученное сейчас письмо свидетельствует о [вашем] смирении и почтительности, а посему не осмелюсь не передать в точности эти слова императору». Затем он увел войско.

В тринадцатом году (30 г.)

Осенью, в седьмом месяце, перебежали на нашу сторону из Мэгугока человек по имени Сансу вместе с младшим братом Вису и племянником Удо.

/433/ В четырнадцатом году (31 г.)

Зимой, в одиннадцатом месяце, был слышен гром, но не было снега.

В пятнадцатом году (32 г.)