Самодержавие на переломе. 1894 год в истории династии

Первым значимым политическим ходом Николая II традиционно считается выступление императора 17 января 1895 г. в Зимнем дворце перед депутациями, когда прозвучали слова о «бессмысленных мечтаниях». В. Л. Степанов также подверстывает свою реконструкцию «распутья» между Победоносцевым и Бунге под эту речь, сравниваемую им с Манифестом о незыблемости самодержавия[283]. Однако политическим дебютом Николая II правильнее считать другое событие – произошедшую месяцем раньше отставку министра путей сообщения А. К. Кривошеина. Разумеется, последствия обращения к депутациям 17 января и пускай первого в управленческой практике Николая II, но при этом все же вполне заурядного кадрового решения несопоставимы. Речь в Зимнем всколыхнула без преувеличения всю Россию. А перестановка в Министерстве путей сообщения – всего лишь сановный и бюрократический Олимп. Но обстоятельства отставки Кривошеина чрезвычайно важны для понимания того, как в первые месяцы царствования Николая II в его действиях соотносились попытки выработки собственного стиля руководства и проявления внешних влияний. Тем более что самого Кривошеина часто путают с однофамильцем – Александром Васильевичем – главноуправляющим землеустройством и земледелием, претендовавшим двумя десятилетиями позже на роль теневого премьера в пору оформления Прогрессивного блока.

Первая отставка нового царствования – это всегда знаковое событие. К тому же кадровые перемены в правительственных верхах Российской империи наиболее объективно отражали внутриполитическую конъюнктуру, определявшуюся преимущественно конфигурацией влияний на самодержца. Поэтому рассмотрение того, как принимались решения по отставкам и назначениям, позволяет довольно точно реконструировать расстановку сил вокруг престола, а значит, адекватно интерпретировать мотивации главных действующих лиц, максимально приблизиться к пониманию их поступков и взаимоотношений, формировавших большую политику. Поэтому предыстория и обстоятельства разразившегося в конце 1894 г. скандала вокруг Министерства путей сообщения достойны подробного рассмотрения.

Аполлон Константинович Кривошеин родился в 1833 г. в г. Николаеве Херсонской губернии в семье офицера. Пойдя по стопам отца, он окончил артиллерийское училище и на переломе царствований – за месяц до кончины Николая I – был произведен в прапорщики. Однако военная карьера у Кривошеина не сложилась. Уже в конце 1850-х гг. он вышел в отставку и прослужил в течение нескольких лет на разных чиновничьих должностях в Министерстве народного просвещения. В начале 1870-х гг. началась новая веха в биографии Кривошеина: он стал поочередно занимать выборные дворянские, земские и городские (а также уездные) должности в Ростове Области Войска Донского. Именно там – на юге – Кривошеин завязал контакт, во многом предопределивший его дальнейшую карьеру. Он установил тесные отношения с занимавшим с начала 1870-х и до начала 1880-х гг. должность екатеринославского губернатора И. Н. Дурново, будущим министром внутренних дел[284].

И. И. Колышко, близкий к издателю «Гражданина» В. П. Мещерскому, сообщил в воспоминаниях, что Кривошеин снабжал тогда губернатора «деньгами и икрой». А «свои запутанные дела» будущий министр путей сообщения «поправил» выгодной женитьбой [285]. Жена Кривошеина – Мария Петровна – происходила из семьи состоятельных екатеринославских помещиков Струковых. Один из ее братьев – Ананий Петрович – был предводителем дворянства Екатеринославской губернии, другой – Александр Петрович – участвовал в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. и впоследствии дослужился до генерал-адъютанта.

Еще в ростовский период биографии Кривошеин проявил склонность к махинациям. В воспоминаниях Куломзина приведен рассказ о «весьма неблаговидной афере», предпринятой Кривошеиным во время русско-турецкой войны. Он тогда владел «несколькими довольно старыми и малопригодными пароходами» на Черном море. Эти корабли Кривошеин сдал в аренду Военному министерству «за известную посуточную плату». Министерство использовало пароходы какое-то время, однако потом за ненадобностью отказалось от их услуг, забыв при этом аннулировать контракт. В результате Кривошеин сумел «взыскать с казны крупную сумму посуточной платы, следовавшей ему по контракту»[286].

Колышко назвал Кривошеина «ростовским Кречинским»[287], имея в виду его сходство со склонным к рискованным темным предприятиям заглавным героем пьесы А. В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского». Определение «ростовский» здесь, по-видимому, имеет двоякий смысл. Во-первых, обозначает место, откуда Кривошеин прибыл в столицу. Во-вторых, указывает на то, что именно там впервые проявился авантюризм будущего министра путей сообщения – авантюризм, еще более усугубившийся во время его петербургской карьеры.

В источниках приводятся разные объяснения стремительного карьерного взлета Кривошеина в столице.