Самодержавие на переломе. 1894 год в истории династии

В частности, называется протекция Дурново. По свидетельству А. Н. Мосолова, когда Дурново стал министром внутренних дел, Кривошеин также прибыл в столицу, надеясь с помощью нового руководителя МВД заполучить какую-либо должность. В начале 1890-х гг. в результате неурожая встал вопрос о замене директора Хозяйственного департамента МВД А. Г. Вишнякова, и Кривошеин занял указанный пост. Из воспоминаний А. Н. Мосолова следует, что популяризации Кривошеина в столичном обществе содействовал и Мещерский, с которым министр внутренних дел «тогда еще дружил». Бывший ростовский городской голова стал завсегдатаем салона издателя «Гражданина». Именно там А. Н. Мосолов и увидел впервые Кривошеина. Директор Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД регулярно бывал в двух столичных салонах – Мещерского и бывшего пензенского губернатора А. А. Татищева: там «постоянно всплывали на горизонте новые светила». Как-то раз, посетив Мещерского, А. И. Мосолов поинтересовался у издателя «Гражданина» об одном из его гостей: внимание мемуариста привлек «лысый господин, ораторствующий среди многочисленных слушателей». Мещерский отрекомендовал А. Н. Мосолову заинтересовавшую его персону как Кривошеина, «человека очень умного и богатого». И главное – ожидавшего назначения на должность директора Хозяйственного департамента МВД[288].

По свидетельству Куломзина, деятельность Кривошеина на посту руководителя этого департамента была противоречивой. С одной стороны, он высказывался за то, чтобы «даровать более простора деятельности земства, собирался образовать при своем департаменте совет из представителей земства». С другой стороны, Кривошеин являлся «ярым защитником идеи возврата к натуральному хозяйству». По словам Куломзина, он предполагал создавать «центральные запасные магазины из того хлеба, который должен был поступать от крестьян» как долг за ссуды, выданные им в 1891 г.[289].

По словам же Мещерского, назначение Кривошеина на место Вишнякова высветило незаурядные способности этого «весьма практичного и делового умного человека». Он возглавил «самый трудный» в МВД департамент. А подчиненные нового директора, если верить издателю «Гражданина», просто души не чаяли в своем руководителе. «Он совсем не чиновник, – говорили они, – он знакомится прежде с людьми, а потом с делами, им вверенными, он быстро схватывает суть в каждом вопросе, для мелочей не дает времени, и раз он познакомился с личностью своего подчиненного и оценил его надежность и трудоспособность, он ему доверяет вполне, и оттого работа с ним, как бы много он ее ни требовал, не только не тяжела, но приятна»[290]. Думается, что подобная чересчур положительная и явно бросающаяся в глаза своей неправдоподобностью оценка явилась предпринятой Мещерским в его воспоминаниях попыткой продемонстрировать, что он не напрасно содействовал в собственном салоне карьерному взлету Кривошеина.

Публицист и специалист по широкому спектру социально-экономических вопросов Г. П. Сазонов пришел вместе с Кривошеиным в Хозяйственный департамент МВД, работал там под его началом и описал их совместную деятельность в этом министерском подразделении как буквально революционную. Он назвал департамент до их прихода туда «учреждением поистине архаическим». Мемуарист представил себя одновременно и основным работником департамента, которому пришлось налаживать нормальное функционирование этой структуры МВД, и теневым консультантом нового директора. В изображении Сазонова именно он держал в своих руках всю деятельность департамента, в то время как Кривошеин «спокойно ночи спал и продолжал винтить и у Дурново, и у кн[язя] Мещерского в самое страдное время». При этом директор «знал, кто-то за него сидит, не разгибаясь, дни и ночи, без отдыха, без воздуха, с кипящим мозгом и воспаленными глазами»[291].

Когда в 1892 г. после перехода Витте в Министерство финансов освободилось занимавшееся им прежде место министра путей сообщения, Дурново, по мнению А. Н. Мосолова, удалось провести на эту вакансию Кривошеина. При этом министр внутренних дел организовал назначение своего протеже «не без содействия обязанного ему» новоиспеченного министра финансов[292]. Буквально такую же интерпретацию – поддержка со стороны Дурново и согласие Витте, заинтересованного в расположении главы МВД, – привел Куломзин. По его словам, после перехода Витте из Министерства путей сообщения в Министерство финансов Дурново предложил на освободившееся место Кривошеина – «своего приятеля (а злые языки говорили – своего кредитора)». Витте тогда «нуждался в поддержке» Дурново, а значит, «решительным образом одобрял» идею провести на свое бывшее место ставленника министра внутренних дел[293].