Самое необходимое

— Ну вот... Алан, он убил свою жену. Молотком. Нашел ее не полицейский, потому что легаши еще двадцать минут назад не особо интересовались Занудой. Эго был Ситон Томас. Он заехал домой к Зануде просто на всякий случай. Проверить. Он доложил о том, что обнаружил, и вернулся сюда минут пять назад. Он говорит, что у него колет в груди, и меня это ничуть не удивляет. Он рассказал мне, что Зануда просто расплющил и сорвал с нее все... все лицо. Сказал, что там повсюду — внутренности и волосы. Теперь там, на Вью, около взвода пейтоновских голубых жилетов. Я отвел Ситона в твой кабинет. Подумал, пускай он лучше сядет посидит, прежде чем свалится совсем.

— Боже милостивый... Клатт, быстро отвези его к Рею Ван Аллену, ему шестьдесят два, и он всю жизнь курит этот чертов «Кэмел».

— Алан, Рей уехал в Оксфорд. Он старается помочь врачам вытащить Генри Бюфорта.

— Тогда к его помощнику... Как его там? Франкель. Эверетт Франкель.

— Его нет на месте. Я звонил и домой, и на работу.

— А что говорит его жена?

— Он холост, Алан.

— О Господи. — Кто-то грифелем нацарапал на телефоне надпись: «Не волнуйся, спи спокойно». Алан раздраженно учел это.

— Я сам могу отвезти его в больницу, — предложил Клатт.

— Ты мне нужен там, где сидишь, — сказал Алан. — Репортеры и телевизионщики объявились?

— Ага. Все вокруг так и кишит ими.

— Ладно. Как только мы закончим разговор, проверь, как там Ситон. Если ему не лучше, тогда сделай вот что: выйди на улицу, схвати репортера, который покажется тебе не полным кретином, захомутай его и заставь отвезти Ситона сюда, в Северный Камберленд.

— Ладно. — Клатт поколебался, а потом выпалил: — Я хотел съездить к дому Китона, но полицейские... Они не пустили меня к месту происшествия! Алан, как тебе это нравится? Эти ублюдки не пускают помощника шерифа округа на место преступления!

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Мне самому это не очень нравится. Но они выполняют свою работу. Ты видишь Ситона оттуда, где стоишь, а, Клатт?

— Угу!

— Ну? Он жив?

— Он сидит за твоим столом, курит сигарету и просматривает «Сельский закон и порядок» за этот месяц.

— Отлично, — сказал Алан. Ему казалось, он плачет, или смеется, или и то и другое вместе. — Это ему подходит. Клатт, Полли Чалмерз не звонила?

— Не... Подожди минуту, тут лежит журнал. Я думал, он пропал... Она звонила, Алан. Около половины четвертого.

— Про этот звонок мне известно, — поморщился Алан. — А позже?

— Тут не записано, но это ничего не значит. Шейлы нет, тут бродят эти медвежатники, так что кто может сказать наверняка?

— Спасибо, Клатт. Есть еще что-нибудь, что мне нужно знать?

— Ага, кое-что есть.

— Стреляй.

— Они заполучили ствол, из которого Хью застрелил Генри, но Дейвид Фридман из отдела баллистической экспертизы полиции штата говорит, что не знает, что это за штука. Какой-то автоматический пистолет, но парень говорит, что никогда такого не видел.

— Ты уверен, что это был Дейвид Фридман? — спросил Алан.

— Ага, Фридман — так его зовут.

— Он должен знать. Дейв Фридман — это ходячая стрелковая энциклопедия.

— И все равно он не знает. Я стоял рядом, когда он говорил с твоим дружком, Пейтоном. Он говорил, что ствол немного смахивает на немецкий «маузер», но у него нет обычной маркировки и другой затвор. По-моему, они отправили его в Августу с целой тонной других улик.

— Что еще?

— Они нашли анонимную записку во дворе Генри Бюфорта, — сообщил Клатт. — Она была смята в комок и валялась рядом с его машиной... Знаешь его классический «тандерберд»? Он тоже был раскурочен. Так же, как и «тачка» Хью.

Алан ощутил, как здоровенная мягкая ладонь шлепнула его прямо по лицу.

— Клатт, что было в записке?

— Одну минуту. — Он услыхал легкий шорох, когда Клатт стал рыться в своем блокноте. — Вот оно: «Никогда не смей выставлять меня и отбирать ключи от моей машины, ты, чертов лягушатник».

— Лягушатник?

— Так там написано. — Клатт нервно хихикнул. — Слово «никогда» и слово «лягушатник» подчеркнуты.

— И ты говоришь, машина была раскурочена?

— Это точно. Колеса изрезаны, как у Хью. И большая длинная царапина со стороны пассажирского сиденья. Жуть!

— Ладно, — сказал Алан, — тебе придется сделать еще кое-что. Сходи в парикмахерскую, а потом, если понадобится, и в бильярдную. Выясни, кого выставлял Генри из бара на этой неделе или на прошлой.

— Но полиция штата...

— В рот всю полицию штата! — с чувством сказал Алан. — Это наш город. Мы знаем, кого расспрашивать и где их искать. Ты хочешь сказать, что за пять минут не сможешь отловить кого-то, кто в курсе этой истории?

— Конечно, смогу, — буркнул Клатт. — Когда я вернулся с Касл-Хилл, я видел Чарли Фортина — он крутился с кучкой ребят возле «Западного авто». Если Генри с кем-то бодался, Чарли наверняка знает с кем. Черт, да Чарли обретается в «Тигре» больше, чем дома.

— Да. А полицейские уже допрашивали его?

— Ну... Нет.

— Значит, нет. Так вот ты его допроси. Но, похоже, мы оба уже знаем ответ, не так ли?

— Хью Прист, — сказал Клатт.