Самое необходимое

Пейтон выглядел потрепанным и несчастным. Предыдущие пять минут он провел в обществе прессы и чувствовал себя так же, как обычно после подобных стычек: словно его обмазали медом и заставили кататься по большой куче засиженного мухами шакальего дерьма. Его заявление не было так хорошо подготовлено — и так неуязвимо-туманно, — как ему бы хотелось. Телевизионщики насели на него как следует. Они хотели выдать репортажи в прямом эфире с шести до шести тридцати, когда передавались местные новости, — они считали, что обязаны выдать прямой эфир, — и если бы он не кинул им что-то вроде кости, в одиннадцать они бы просто распяли его. Впрочем, они и так его почти распяли. Ближе, чем когда-либо еще за всю свою служебную карьеру, он подошел к признанию, что ему просто не за что, мать его, зацепиться. Он не покинул эту импровизированную пресс-конференцию — он сбежал с нее.

Пейтон поймал себя на том, что сожалеет — надо было прислушаться к Алану. Когда он прибыл сюда, казалось, вся работа состоит в подсчете нанесенного урона. Теперь он сомневался в этом, поскольку с тех пор, как он принял дела, произошло еще одно убийство — женщины по имени Миртл Китон. Ее муж по-прежнему болтался неизвестно где; возможно, перебрался через горы и сейчас уже далеко-далеко, но вполне вероятно, что все еще весело скачет по этому маленькому безумному городку. Человек, укокошивший свою жену молотком. Другими словами, совершеннейший псих.

Его беда в том, что он не знает этих людей. А Алан и его заместители знают, но и Алан, и Риджвик уехали. Лапойнт в больнице и, вероятно, уповает на то, что врачи сумеют исправить ему нос. Пейтон огляделся в поисках Клаттербака и как-то не очень удивился, обнаружив, что тот тоже куда-то испарился.

«Ты этого хочешь, Генри? — услышал он голос Алана у себя в мозгу. — Отлично. Действуй. А насчет подозреваемых — почему бы не попробовать телефонную книгу?»

— Лейтенант Пейтон? Лейтенант Пейтон! — позвал офицер, дежуривший в диспетчерской.

— Что такое? — рявкнул Генри.

— У меня на связи доктор Ван Аллен. Он хочет поговорить с вами.

— О чем?

— Он не говорит. Сказал лишь, что должен поговорить с вами.

Генри Пейтон зашел в диспетчерскую, чувствуя себя все больше и больше маленьким мальчишкой, катящим на велосипеде без тормозов вниз с высокой горы: слева — пропасть, справа — отвесная скала, а сзади — гонится стая голодных волков с репортерским оскалом.

Он взял микрофон.

— Пейтон слушает. Говорите.

— Лейтенант Пейтон, это доктор Ван Аллен. Медицинский эксперт округа. — Голос был глухой и далекий, часто прерываемый треском статических разрядов. Генри понял, что надвигается гроза. Час от часу не легче.

— Да, я знаю, кто вы, — сказал Генри. — Вы отвозили мистера Бюфорта в Оксфорд. Как он там?

— Он...

Тр-рах, хр-русть, з-звяк.

— Вас плохо слышно, доктор Ван Аллен, — со всем терпением, на которое только был способен, сказал Генри. — У нас тут жуткая гроза. Пожалуйста, повторите.

— Мертв! — проорал Ван Аллен сквозь треск разрядов. — Он умер в машине, но мы полагаем, смерть вызвана не огнестрельными ранениями. Вы меня поняли? Мы считаем, что пациент умер не от огнестрельных ран. У него произошел нетипичный отек мозга, вызвавший полный распад. Наиболее вероятный диагноз — какая-то ядовитая субстанция, очень ядовитая, попала ему в кровь при выстрелах. Это вещество буквально разорвало ему сердце. Подтвердите.

О Господи, подумал Генри Пейтон. Он ослабил галстук, расстегнул воротничок и нажал на кнопку передачи.

— Подтверждаю, доктор Ван Аллен, но, будь я проклят, если что-нибудь понял.

— Яд скорее всего содержался в пулях револьвера, из которого в него стреляли. Инфекция сначала распространялась медленно, а потом резко набрала скорость. Мы имеем два открытых веерообразных пулевых отверстия — в щеке и в грудной клетке. Очень важно, чтобы...

Тр-рах, хр-устпъ, з-звяк.

— ...находится.

— Повторите, доктор Ван Аллен. — Как же Генри хотел, чтобы тот просто взял телефонную трубку. — Пожалуйста, повторите.

— У кого находится пистолет?! — заорал Ван Аллен.

— У Дейвида Фридмана. Баллистика. Он забрал его в Августу.

— Ему придется сначала разрядить его?

— Да. Это обычная процедура.

— Лейтенант Пейтон, пистолет автоматический? Сейчас это чрезвычайно важно.

— Автоматический.

— Ему придется разряжать обойму?

— Он сделает это в Августе. — Пейтон тяжело бухнулся в диспетчерское кресло. Неожиданно на него накатила жуткая усталость.

— Нет! Он ни в коем случае не должен этого делать! Ему нельзя это делать — вы меня поняли?

— Понял, — сказал Генри. — Я оставлю информацию для пего в баллистической лаборатории, чтобы он сохранил эти проклятые пули в чертовой обойме, пока мы не разберемся до конца в этом чертовом бардаке. — Он испытал прилив детской радости, сообразив, что говорит по открытой линии, а потом... подумал, сколько репортеров перед зданием подслушивают его сейчас по своим рациям. — Послушайте, доктор Ван Аллен, мы не должны обсуждать это по радио.