Самое необходимое

За последнюю неделю в списке его повседневных рутинных дел было лишь одно невыполненное — визит вежливости к новому бизнесмену Касл-Рока. Дело небольшое: просто обычное, дружелюбное «привет-как-дела-добро-пожаловать-в-город» и быстрое ознакомление с инструкцией — что предпринимать при каких-то чрезвычайных происшествиях. Он хотел это сделать, даже заезжал однажды, но... так и не сделал. И сегодня, когда поведение Полли заставило его задуматься, а не пройдоха ли мистер Гонт, разразилась настоящая гроза, а он шляется здесь, в двадцати милях оттуда.

«А не он ли держит меня вдалеке? И все это время держал?» — пронеслось в голове. Мысль должна была показаться по меньшей мере странной, но в этой тихой, затемненной комнате она таковой вовсе не казалась.

Вдруг он понял, что должен вернуться. И как можно быстрее.

— Мистер шериф?

Он взглянул вниз, на Шона.

— Брайан еще кое-что сказал, — прошептал мальчик.

— Да? — нахмурился Алан. — Что же?

— Брайан сказал, что мистер Гонт на самом деле — вовсе не человек.

10

Так тихо, как только мог, Алан прошел через коридор к двери с надписью «ВЫХОД», ожидая в любую секунду услышать повелительный окрик заместительницы мисс Гендри. Но единственным человеком, который заговорил с ним, оказалась маленькая девчушка. Она стояла у двери своей палаты, ее светленькие волосенки были заплетены в косички и лежали спереди на розовой фланелевой ночной рубашонке. В руках она держала одеяло — свое любимое, судя по его потертому виду. Ножки ее были босы, ленточки в косичках заплетены криво, и огромные глазки печально светились на изможденном личике. Личике, знавшем про боль гораздо больше, чем должно знать любое детское лицо.

— У тебя есть ружье, — объявила она.

— Да.

— У моего папы есть ружье.

— Правда?

— Да. И больше, чем у тебя. Оно больше всего на свете. А ты умеешь плясать буги? Ты буги-мен?

— Нет, родная, — сказал он и подумал, что, может статься, ему и придется поплясать буги сегодня ночью в своем родном городе.

Он толкнул дверь в конце коридора, спустился вниз, толкнул еще одну дверь и вышел в поздние сумерки, душные, как в середине лета. Не бегом, но быстро он двинулся к парковочной стоянке. Рыкнул и прогрохотал гром — со стороны Касл-Рока.

Он открыл дверцу своего фургона, забрался внутрь и снял со штырька радиомикрофон:

— Номер Один вызывает базу. Ответьте.

В ответ раздался треск электрических разрядов.

Проклятая гроза.

«Может, это буги-мен специально заказал ее», — шепнул голосок где-то в самой глубине его сознания. Алан улыбнулся, не разжимая крепко стиснутых губ.

Он попытался связаться еще раз, получил тот же ответ и попробовал вызвать полицию штата в Оксфорде. Они отозвались ясно и четко. Диспетчер сообщил ему, что идет сильная гроза в направлении Касл-Рока и связь очень плохая. Даже телефоны работают когда им вздумается.

— Ладно, свяжитесь с Генри Пейтоном и скажите ему, чтобы он задержал человека по имени Лиланд Гонт. Для начала как свидетеля. Гонт — первая буква Г, Гильберт. Вы меня поняли?

— Понял, шериф. Как в аптеке. Гонт, Г, Гильберт.

— Скажите ему, что я полагаю, что Гонт участвовал в убийстве Нетти Кобб и Уилмы Джерзик.

— Понял.

— Связь закончил.

Он положил микрофон на место, включил двигатель и двинулся обратно в Рок. На выезде из Бриджтона он свернул на стоянку возле магазина «Красное яблоко» и позвонил оттуда к себе в контору. Послышалось два щелчка, и механический голос сообщил, что телефон временно не работает.

Он повесил трубку и вернулся к своей машине. Перед тем как выехать со стоянки на шоссе № 117, он включил портативную мигалку и укрепил ее на крыше. Всего через полмили он уже выжимал из трясущегося и протестующего «форда» семьдесят пять миль в час.

11

Эйс Меррилл и кромешная мгла вернулись в Касл-Рок одновременно.

Он ехал на «шевроле» через Касл-Стрим-бридж, а наверху, в небе, грохотал гром и молнии сверкали почти у самой земли. Он ехал с открытыми окнами; дождь еще не начался, и воздух был густой, как сироп.

Эйс был грязным, усталым и страшно злым. Несмотря на записку, он исследовал еще три места, указанные на карте, не в силах поверить в случившееся, не в силах поверить, что такое могло случиться. Он никак не мог поверить в то, что его выставили МЕРИНОМ. В каждом из трех мест он отыскал плоский камень, а под ним закопанную консервную банку. В двух были все те же пачки грязных купонов, а в третьей — той, что оказалась в болотистой земле за фермой Сграутов, — ничего, кроме старой шариковой ручки. На ручке была изображена баба с прической сороковых годов в купальнике тех же времен. Стоило перевернуть ручку кончиком вверх — и купальник исчезал.

Вот так сокровище!