Самое необходимое

Он перевернул фонарь и рукояткой разбил стекло в двери. Он приготовился услышать вой сигнализации, но никаких звуков не последовало. То ли Гонт не включил ее, то ли ее вообще не было. Он просунул руку в дыру и нажал на ручку внутри. Она опустилась, и впервые Алан Пэнгборн переступил порог «Самого необходимого».

Первое, что его поразило, это запах; застоявшийся, густой и пыльный. Это был запах не нового магазина, а места, куда никто не заходил в течение многих месяцев или даже лет. Держа револьвер в правой руке, левой он посветил фонарем вокруг. Свет выхватил голые стены, голый пол и несколько застекленных шкафов. Шкафы были пусты, все товары исчезли. Все было покрыто толстым слоем пыли, и пыль нигде не была тронута ни единой отметиной.

Здесь долго, очень долго никого не было.

Но как это возможно, если на протяжении всей недели он видел входящих и выходящих людей?

Потому что он вовсе не человек. Потому что голос дьявола что мед для ушей.

Он сделал еще два шага, фонарем освещая все новые участки пустой комнаты, вдыхая тяжелую музейную пыль, висящую в воздухе. Он оглянулся назад и в кружках света от фонаря увидел следы своих ног, отпечатавшиеся в пыли. Он снова осветил фонарем пространство впереди, прошелся светом справа налево вдоль стенда, служившего мистеру Гонту одновременно и прилавком, и... замер.

На стенде стоял видеомагнитофон рядом с портативным телевизором «Сони» — одной из миниатюрных моделей с закругленным, а не квадратным экраном и красным, как огнетушитель, корпусом. Телевизор был обмотан проводом. И что-то лежало на крышке видеомагнитофона. При свете фонаря это было похоже на книжку, но Алан сразу догадался, что это.

Он подошел ближе и направил фонарь сначала на телевизор. Тот был покрыт таким же толстым слоем пыли, как пол и стекла стендов. Намотанный на него провод оказался коротким переходником с разъемами по концам. Алан перевел свет фонаря на штуковину, лежавшую на крышке видеомагнитофона — никакую не книгу, а видеокассету в черной пластиковой коробке без этикетки.

Рядом с ней лежал пыльный белый конверт. На верхней стороне его была надпись:

ВНИМАНИЕ, ШЕРИФ АЛАН ПЭНГБОРН!

Он положил револьвер и фонарь на стеклянный прилавок, взял конверт, раскрыл его и вытащил оттуда листок бумаги. Тогда он снова взял фонарь и осветил ярким кружком света короткое, отпечатанное на машинке послание.

Дорогой шериф Пэнгборн!

К данному моменту Вам уже придется уяснить себе, что я — бизнесмен довольно специфического толка, тот редкий продавец, который на самом деле пытается «дать каждому хоть что-то». Сожалею, что нам так и не удалось повидать друг друга, но, я надеюсь, Вы поймете, что подобная встреча была бы крайне неблагоразумна — по крайней мере с моей точки зрения. Ха-ха! Так или иначе, я кое-что оставил Вам тут, что, полагаю, вас очень заинтересует. Это не подарок — я вовсе не Санта-Клаус, с чем Вы, я думаю, согласитесь, — но все жители города уверяли меня в том, что Вы человек чести, и я верю, что Вы заплатите цену, которую я назначаю. Эта цена включает в себя маленькую услугу... Услугу, которая применительно к Вам является скорее добрым делом, нежели розыгрышем. Полагаю, сэр, Вы согласитесь со мной.

Я знаю, что Вы долго и упорно интересовались тем, что произошло в несколько последних мгновений жизни Вашей жены и Вашего младшего сына. Я думаю, Вы вскоре получите ответы на все эти вопросы.

Прошу Вас, поверьте, что я желаю Вам лишь всего самого наилучшего и остаюсь

Вашим верным и покорным слугой

Лиландом Гонтом.

Алан медленно положил листок обратно на стенд.

— Ублюдок! — процедил он сквозь зубы.

Он снова посветил фонарем вокруг и увидел, что шнур, тянущийся от видеомагнитофона, заканчивается вилкой, которая валялась на полу в нескольких футах от ближайшей электрической розетки, что не имело никакого значения, поскольку все электричество в городе было вырублено.