Самое страстное перемирие

— Я не думаю, что ты можешь критиковать меня за сокрытие информации о моей семье! И на всякий случай, если у тебя возникли какие-либо сомнения, я не хочу твоего сочувствия. Это я должен тебя жалеть.

— Почему?

— Потому что у тебя такая мать, как Фиона. Если она пример материнских добродетелей, то лучше обойтись без нее.

Он увидел, как Кейт вздрогнула. Она с самого начала встала на сторону матери и не пыталась извиниться за ее поведение во время первой встречи — за ту чрезвычайно неловкую ситуацию, которую целиком создала Кейт. Более того, она скрывала его, как грязную тайну, как что-то постыдное. Она не дала ему шанса выиграть раунд против Фионы.

Никосу было наплевать, что о нем думает Фиона О'Коннор. Конечно, он был шокирован ее поведением. Но он бы отмахнулся от этого, проигнорировал бы ее оскорбительные комментарии, посмеялся над ними, если бы Кейт поддержала его. Он наивно думал, что любовь, которую он испытывал к ней, была сильной, чтобы противостоять сильнейшему натиску.

Как он ошибался.

Теперь, глядя на нее, он чувствовал, как непрошеные воспоминания нахлынули на него. О чем он только думал? Конечно, Кейт его никогда не любила. Она ясно дала ему это понять в тот мучительный день, когда хоронили ее отца.

Никосу было ужасно смотреть на Кейт, испытывающую мучительную боль. Она казалась такой одинокой — как будто ей и ее матери пришлось нести на себе тяжесть смерти Берни.

Но Кейт оттолкнула его, отвергла все, что он пытался сделать для нее, все его попытки утешить ее — как будто она обвиняла его в смерти своего отца.

Полностью отстраненный, Никос проглотил свою гордость и скрылся в тени, не желая причинять Кейт больше горя, чем она уже испытывала. Их помолвка была отложена по вполне понятной причине. Кейт сказала матери, что Никос все это придумал.

Он спал в отдельной комнате, сидел сзади на панихиде, держался подальше от всех, наблюдая за тем, как Кейт общается с гостями, утешает свою плачущую мать, приветствует всех скорбящих. Но к тому времени, когда последний гость ушел, напряжение дня было написано на ее лице.

Так что в ту ночь, после того как Кейт извинилась и ушла в свою комнату, Никос решил пойти за ней, намереваясь хоть немного утешить ее.

Когда он постучал в дверь, ответа не последовало, поэтому он тихо вошел. Комната была пуста, но, поскольку Никос стоял в дверном проеме, он увидел, как Кейт появилась из ванной с чем-то в руке. Она подпрыгнула, когда увидела его.

— Никос!

— Привет! — Он вошел в комнату. — Я не хотел тебя напугать. Я просто хотел проверить, все ли с тобой в порядке.

— Да, я в порядке. — Она заложила руки за спину.

— Нет, Кейт! — Он стоял перед ней, разглядывая ее стройную фигуру в кремовой атласной пижаме. — Ты далеко не в порядке.

— Мне просто нужно немного поспать, вот и все.

— Верно. — Никос положил руки ей на плечи и почувствовал, что она напряглась от его прикосновения. Ему стало не по себе. В этот момент он начал прозревать. — Значит, меня увольняют?

Кейт тяжело вздохнула:

— Я не хочу спорить, Никос.

Он почувствовал, как она пожала плечами.

— Я тоже. Я пытаюсь помочь, Кейт, сделать все, что в моих силах, чтобы поддержать тебя.

— Как я уже сказала, мне просто нужно немного отдохнуть. — Она высвободила руку из-за спины и заправила волосы за ухо. — Это был долгий день…

— Очень хорошо. — Никос проглотил обиду. — Я пойду. Сразу после того, как ты расскажешь мне, что прячешь за своей спиной.

Кейт покраснела. Первый румянец, который он увидел на ее щеках с тех пор, как приехал.

— Ничего такого.

Протянув руку ладонью вверх, Никос изо всех сил старался подавить раздражение. Он уже имел представление о том, что бы это могло быть. Он почувствовал, как его сердце начало биться.

Понимая, что выхода нет, Кейт медленно вытянула руку вперед. Никос видел, как по ее горлу пробежала судорога, но именно от того, что он увидел в ее глазах, в его венах замерзла кровь. Страх. Нет… более того. Паника. Она почти дрожала.

Он посмотрел на маленькую пластиковую палочку в ее руке. Его охватил вихрь эмоций, слишком быстрый и неожиданный. От волнения он не мог сообразить, что происходит.

— Дай-ка подумать.

Он ожидал, что Кейт возразит, но вместо этого она смиренно передала ему эту палочку, как будто сдалась без боя.

— Ну? — Ее мучительный крик дал ему понять, что она не знает результата.

— Ты не беременна, Кейт.

— О, слава богу. — Вздохнув с облегчением, Кейт взяла у него тест, посмотрела на него и упала на колени.

Никос смотрел вниз, на ее макушку, на то, как свет падал на блестящие каштановые волосы на ее плечах. И что-то внутри его шевельнулось.

Внезапно он увидел, как вел себя, — он был слаб. Фиона обращалась с ним как с грязью. Кейт вела себя с ним с отстраненностью, как будто он был ничем… никем. Все это он принял, потому что Кейт потеряла любимого отца. Сказал себе, что она горевала. Что он должен дать ей время.

Но это… это было последней каплей.

— Я так понимаю, ты довольна? — Его голос был напряженным, как будто он пытался собрать воедино нити своего самообладания.

— Конечно. Забеременеть сейчас было бы катастрофой.

— Катастрофой?