Самое страстное перемирие

— И это был твой способ справиться с неприятностью? Броситься на совершенно незнакомого человека и предстать так перед всеми? Перед Софией? Ты показала себя во всей красе!

Ошеломленная, Кейт могла лишь смотреть на Никоса, ее сердце билось сильнее с каждой секундой. Ладно, она напортачила, но реакция Никоса была слишком сильной. Она ожидала, что он рассердится — даже разозлится, — но не воспримет это как личное оскорбление. Все, что между ними произошло за последние несколько дней, — удовольствие, близость, чувство подлинного знакомства друг с другом, — мгновенно исчезло, было стерто холодной яростью в глазах Никоса.

Но затем, стоя так, не в силах пошевелиться, Кейт почувствовала, как ее первоначальное удивление превратилось в нечто более холодное, как кулак, сжимающий ее сердце. Никос использовал фразу «показать себя» — фразу, которую она слишком часто слышала в детстве и подростковом возрасте, фразу, которую мать бросала ей всякий раз, когда у Кейт было пятно на лице, дыра в колготках или грязная одежда. Когда она выглядела не на сто процентов идеально.

И Никос был таким же, как ее мать.

Никос использовал ее так же, как ее мать. Как товар, вещь, которую нужно выставлять напоказ, когда это необходимо, чтобы хорошо выглядеть, красиво улыбаться и держать язык за зубами. А когда она допустила ошибку, он решил наказать ее. Как и ее мать.

Никос контролировал ее с самого начала этой злополучной сделки.

Даже во время встреч, которые он назначал для продвижения «Канди Кейт», говорил, вел переговоры так, как будто Кейт была не более чем манекеном. И она позволяла ему так себя вести. Потому что Никос был суперуспешным бизнесменом, и ей не удавалось удержать на плаву даже свой семейный бизнес. Потому что Никос был очень сильным и харизматичным человеком.

Несомненно, он контролировал ее в Венеции, а затем и в Барселоне, когда уложил ее в свою постель.

И Кейт охотно бросилась в его объятия. Ослепленная силой и страстью секса, Кейт позволила себе представить это как нечто гораздо большее. О, эти забавные нелепые фантазии о возрождении их отношений… Теперь она увидела, что для Никоса это был просто секс.

Поджав дрожащую губу, Кейт расправила плечи, отказываясь показать свою обиду. Ее взгляд упал на жалкую фотографию, насмехающуюся над ней. Ей пришлось признать, что на фото все выглядело довольно однозначно. Ноги мужчины были раздвинуты, и Кейт каким-то образом сумела попасть между ними, ее платье доходило до бедер. Но она не сделала ничего плохого — вот в чем дело.

— К твоему сведению, я не бросалась на этого человека. — Она поджала губы. — Я отталкивала его от себя, мы споткнулись и упали. Это все.

— А когда именно ты собиралась мне об этом рассказать?

— Я и не собиралась, — горячо ответила Кейт. — И, учитывая то, как ты только что отреагировал, как пещерный человек, бьющий себя кулаком в грудь, кто может меня в этом винить?

— А как я должен был отреагировать? — Встав, Никос одним шагом сократил пространство между ними. — Когда я открываю газету и вижу такую мерзость?

Кейт глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойствие.

— Я рассказала тебе, что случилось. Я не собираюсь больше объясняться.

— Что ж, все в порядке. — Никос впился в нее взглядом. — Потому что я не хочу больше ничего слышать. Я оставляю тебя присматривать за Софией на пару часов, и вот результат. Ты понимаешь, что поставила под угрозу все, чего я пытался достичь? Уничтожила все, над чем мы работали? Как только греческая пресса узнает об этом — если они еще этого не сделали, — это вполне может повлиять на решение суда. Моя жена лежит между ног незнакомца, в то время как несовершеннолетняя девочка, для которой я пытаюсь стать опекуном, смотрит на них в ужасе? Как ты думаешь, Кейт?

— Я объясню. Я приду в суд и расскажу, что это недоразумение.

— Слишком поздно, Кейт. Ущерб уже нанесен.

— Не… Этого не может быть…

— Извините.

Дверь открылась, и показалась секретарь.

— Мистер Льюис готов принять вас.

— Одну минуту! — бросил Никос через плечо.

— Конечно… — С удивленным видом женщина отступила.

— Нам лучше войти. — Кейт прерывисто вздохнула.

— Все еще думаешь о своем драгоценном деле, Кейт?

Никос бросил в нее слова с таким злобным презрением, что Кейт вздрогнула.

— Ты устроил эту встречу, Никос, а не я. Я не хочу заставлять Чарльза Льюиса ждать. Это было бы очень невежливо.

— Тогда непременно вперед. — Никос отошел от нее. — Не дай мне остановить тебя.

— Ты… ты не пойдешь со мной?

— Нет, Кейт, не пойду. Неужели ты думаешь, что я смогу сесть рядом с тобой, как твой муж, после таких вот снимков? — Он ткнул пальцем в сторону газеты.

— Мистер Льюис не будет интересоваться моей личной жизнью. Он, наверное, даже не видел эту газету.

— Но я ее видел, Кейт, и этого достаточно.

— Очень хорошо. — Кейт сделала равнодушное лицо. — Я пойду одна.

— Да, ты сделаешь это, Кейт. Увидимся сегодня вечером в отеле. — Он сердито посмотрел на нее, его губы сузились. — Возможно, я вернусь поздно.

Глава 11