Озабоченность определением своей личности в подростковом возрасте так высока потому, что у детей впервые появляются интеллектуальные возможности, настойчивость и творческий подход, достаточные, чтобы размышлять о психологической реорганизации, которая в них происходит. Зрелые когнитивные навыки, такие как абстрактное мышление, самоанализ и способность менять точку зрения, гарантируют, что подросток будет бесконечно размышлять, анализировать и экспериментировать со своим изменяющимся «я», чтобы в итоге выработать целостное представление о себе, или идентичность. А что такое целостная идентичность? Это достаточно устойчивое и последовательное понимание того, кто мы есть на самом деле. Когда мы стучим в свою внутреннюю дверь, очень приятно обнаружить, что ее открыл тот же самый человек. У подростков это не так предсказуемо. Иногда они не могут найти дверь, иногда дверь заперта, а иногда в дверях появляется незнакомец.
О подростковом кризисе идентичности написаны миллионы страниц. Несмотря на давнюю популярность этого термина, его значение расплывчато – в особенности потому, что социологи дискредитировали понятие подросткового возраста как неизбежного периода стресса и конфликта. Я думаю, слово «кризис» неверно, и считаю, что уместнее назвать этот долгий, нестабильный и трудный период, помогающий сформировать свою идентичность, вызовом (что предполагает как трудности, так и возможности). Снижение накала вокруг этого понятия не уменьшает масштаб задачи. Подросток из эгоцентричного, мыслящего в конкретных категориях, неспособного к рефлексии человека, каким он был в детстве, должен превратиться в сформировавшуюся, уникальную, обладающую самосознанием взрослую личность.
Старшие классы школы – в целом плодородные годы для развития идентичности, однако, судя по всему, в начале учебы в старших классах присутствует повышенная напряженность. Поскольку развитие личности – очень сложный процесс усвоения, сохранения или отбрасывания целого ряда взглядов, ценностей и целей, неизбежно наступают периоды, когда ребенок мыслит путано и пребывает в замешательстве. «Мне кажется, я довольно общительный человек, но, когда родители начинают меня отчитывать, я хочу только, чтоб меня оставили в покое. Так что я не знаю, общительный я человек или сдержанный». С накоплением опыта подростки начинают понимать, что поведение зависит от ситуации и вообще является сложным процессом, и со временем испытывают меньше беспокойства из-за противоречий. Дети с более развитым самовосприятием меньше склонны к депрессии, чем те, кому трудно справиться со сложными понятиями[105]
. Поскольку формирование чувства собственного «я» – процесс бесконечный, подростку необходимо представить себе разные «я», прежде чем он остановится на каком-то одном варианте. У большинства детей устойчивое, комфортное и крепкое самовосприятие формируется только в позднем подростковом или в раннем взрослом возрасте.«Это моя жизнь, и я за нее отвечаю», – ответила восемнадцатилетняя Хлоя, когда ее попросили рассказать, как она себя чувствует, готовясь к окончанию школы. Я не могу отделаться от ощущения, что слышу двухлетнего ребенка, который шестнадцать лет назад испытывал почти такие же чувства. А через несколько лет, вполне вероятно, Хлоя будет еще больше контролировать собственную жизнь. Ее утверждение подчеркивает важную связь между идентичностью и самоэффективностью, или ощущением собственной силы. Чувство своего подлинного «я» и способность влиять на окружающий мир придают уверенности в себе, повышают самооценку и являются страховкой от множества психологических проблем. Что важнее всего, это позволяет подросткам чувствовать в себе достаточно силы, чтобы делать правильный выбор – такой, какого мы для них желаем, когда не спим ночами и молимся.
Семнадцатилетний Джош – один из тех детей, кого нельзя не любить. Спортивный, обаятельный, веселый и умный, он усердно работал на курсе терапии после короткого периода употребления наркотиков и алкоголя. Именно Джош попросил помочь ему решить проблему с наркотиками, озадаченный тем, насколько злоупотребление ими не соответствовало его восприятию себя как «очень хорошего мальчика».