Самое ужасное путешествие

Партию Кемпбелла могла снять «Терра-Нова». Пеннелл собирался предпринять еще одну попытку снять их на обратном пути, а подойти снова к мысу Эванс и сообщить об этом ему могли помешать льды. С другой стороны, вполне вероятно, что корабль так и не сумел приблизиться к Убежищу. Похоже было также, что Кемпбелл в это время не мог отправиться к нам вдоль побережья из-за ненадежности морского льда. Ему и его людям опасности грозили прежде всего зимой, после ее окончания они, что ни день, уменьшались. Если мы в конце октября пойдем на выручку Кемпбеллу, то, зная приблизительную дату прихода корабля, опередим его помощь, по нашим расчетам, на каких-то пять-шесть недель. Однако если Кемпбелл и его люди живы, то после того как они перенесли зиму, приход спасательной партии может быть для них вопросом жизни и смерти.

Что же касается полюсной партии, то мы не сомневались, что она погибла. Их тела лежат где-то между мысом Хат и Южным полюсом под снегом или на дне трещины – последнее казалось наиболее вероятным. Мы не знали ни курса, которого придерживались путешественники от Верхнего ледникового склада на 85°5' ю. ш. до полюса, то есть на всем протяжении похода через плато, ни местонахождения заложенных ими складов; лейтенанта Эванса, возглавлявшего последнюю вспомогательную партию, списали по болезни на корабль, а никто из сопровождавших его в походе моряков подобными сведениями не располагал.

Обе вспомогательные партии на обратном пути через ледник Бирдмора имели возможность убедиться в том, как сильно он изрезан трещинами, поэтому все сходились во мнении, что полюсная партия скорее всего провалилась в трещину.[144] Ведь их было пятеро, то есть они весили значительно больше, чем вспомогательные партии, состоявшие одна из трех, другая из четырех человек. Лэшли склонялся к мысли, что Скотт и его люди погибли от цинги. Об истинной причине мы и не подозревали, так как знали, что партия обеспечена полным рационом питания на значительно более длительный срок, чем ей требуется для прохождения всего расстояния, судя по средним данным о переходах до широты 87°32'.

Главной задачей всей нашей экспедиции было достижение полюса. Выполнена она или нет, так и останется навсегда неизвестным, если не будут найдены какие-нибудь доказательства. Постараться выяснить судьбу пропавших – разве не было нашим долгом не только перед ними самими и их родными, но и перед всей экспедицией в целом?

Шансов найти останки участников полюсной партии было как будто немного. Но Скотт имел привычку оставлять после себя на складах записки, и представлялось вполне логичным, что перед началом спуска по леднику Бирдмора он оставил на Верхнем ледниковом складе какие-нибудь сведения о партии. Было очень важно выяснить это обстоятельство. В случае, если мы пойдем на юг, нашей конечной целью будет этот склад. Идти дальше, как я уже сказал выше, не имело смысла – мы не могли проследить маршрут Скотта.

То есть практически южнее места, откуда автор возвратился в составе отряда обеспечения Э. Аткинсона, в котором штурманом был Ч. Райт. Штурманом последнего отряда обеспечения был лейтенант Эванс, вывезенный по болезни на «Терра-Нове» в конце лета 1912 года. Дожидаться же его к началу поисков со всех точек зрения было неоправданно – времени для поиска практически не осталось бы.

Но если мы отправимся на юг, поставив перед собой цель достигнуть Верхнего ледникового склада, то при отсутствии у нас складов провианта потребуется столько людей, что послать вторую спасательную партию, за Кемпбеллом, уже не будет возможности.

Непрестанно взвешивая в уме все эти «за» и «против», однажды вечером мы собрались в хижине, чтобы решить, как следует поступить. Это был очень трудный вопрос. С одной стороны, мы можем пойти на юг, не найти никаких следов полюсной партии, проходим без толку все лето, а в это самое время люди Кемпбелла, возможно, погибнут, не получив никакой помощи. С другой стороны, мы можем пойти на север, убедиться там, что люди Кемпбелла живы и здоровы, и тогда судьба полюсной партии и результаты ее усилий останутся навсегда неизвестными. Но вправе ли мы рисковать людьми, которые, возможно, живы, ради тех, кто наверняка мертв?

Вот такие соображения изложил Аткинсон на собрании всех участников партии. Сам он был уверен – и так прямо и сказал, – что следует идти на юг, и попросил каждого зимовщика высказать свою точку зрения. Никто не выступил в пользу похода на север. Только один человек не голосовал за южный поход, но он предпочел воздержаться от высказываний. Я был поражен тем, что столь сложный вопрос был решен единодушно. И мы стали готовиться к новому путешествию на юг.