Самое ужасное путешествие

Резкое изменение форм поверхности (однажды, например, они оставили лыжи, так как попали в район сплошных заструг, – но местность снова выровнялась, поверхность стала мягче, и им пришлось возвращаться за ними) заставило Скотта предположить, что прибрежные горы недалеко; теперь мы знаем, что до них действительно всего лишь 208 километров. В это же время Скотт высказал опасение, что партия хуже тащит сани, но тут они попадают на участок с хорошим скольжением, и сани снова идут как по маслу.

В ночь на 12 января, через восемь дней после прощания с последней возвращающейся партией, он пишет: «В ночном лагере сегодня все перезябли. Мы думали, что нагрянул большой мороз, но, к удивлению, температура оказалась выше вчерашней, при которой мы грелись на солнце. Непонятно, почему было так холодно. Может быть, от чрезмерной усталости или от большой степени влажности воздуха. Удивительный человек Боуэрс! Невзирая на все мои убеждения, он настоял на своем – делал наблюдения после того, как мы устроились на ночь. И это пройдя весь день по мягкому снегу на собственных ногах, тогда как нам на лыжах было сравнительно легко»[11].

14 января Уилсон записал: «Очень холодный пасмурный серый день, с упорным юго-юго-восточным ветром, который всем нам сильно досаждает, хотя температура всего лишь – 28° во время ленча и – 26 °C вечером. До полюса совсем недалеко – чуть больше 60 километров»[15]. Скотт вторит ему в тот же день: «Опять почувствовали холод. У всех были холодные ноги, впрочем, причиной тому – состояние наших меховых сапог. Я вымазал кожу жиром, и получилась ощутимая разница. Отс, кажется, больше других чувствует холод и усталость. Впрочем, физически все в прекрасном состоянии».

И 15 января, во время ленча: «Все порядком умаялись»[11]. И снова Уилсон: «Во время ленча заложили склад провизии [Последний] – финишный рывок к полюсу мы совершаем с девятидневным запасом провианта. После ленча до 7.30 вечера двигались гораздо легче. Поверхность очень странная: то рыхлый снег, то откуда ни возьмись участки заструг, а иногда нам казалось, что мы идем по пологому склону, снижающемуся с запада на восток». В свете последующих событий я полагаю, что партия была не в такой хорошей физической форме, как это казалось десятью днями раньше, что именно поэтому они мерзли и с таким трудом тащили сани.[171] И проявилось это тотчас же, как только они попали на плохую поверхность, образовавшуюся в результате выпадения кристаллов на снег.

Симпсон пришел к выводу, что существует почти постоянный градиент давления, который заставляет воздух на плато перемещаться в северном направлении параллельно 146-му меридиану восточной долготы и предполагаемому краю плато. Средняя скорость ветра в декабре и январе составляла тогда 18 километров в час. Во время перехода через плато Скотт в 23 случаях зафиксировал ветер силой 5 баллов и более, причем на пути к полюсу этот ветер дул им в лицо, а на обратном пути – в спину. Мороз при отсутствии ветра – это просто райские условия по сравнению с ветреной погодой, даже если в последнем случае температура и выше. Непрестанный безжалостный ветер в сочетании с большой высотой и низкими температурами превратили переход через плато в истинную муку.