Самое важное

Воин парил в воздухе словно птица, и лезвия мечей искрились порочным золотом. Время бессильно застыло, а тот, кто им управлял, спускался вниз тягучей упоительной спиралью. В следующий миг секунды побежали вперед с утроенной скоростью, пытаясь нагнать свой намеченный издавна график. Ураганный танец клинков заставлял мурашки бежать по коже. Лиренна всю жизнь посвятила войне, как и её боевые сестры. Но весь их взвод был бы безжалостно изрублен и искалечен за несколько минут этим совершенным оружием массового уничтожения. Наверное, большинство воительниц даже не узнали бы, что уже умерли. Зрение не могло уследить за движением охотника и в отчаянии сдавалось на милость победителя. У Феррана не было глаз, но все остальные вокруг него были слепцами.

Зрители не могли видеть призрачных врагов охотника, но в те минуты, когда он сбавлял темп, они заворожено любовались, до какого непостижимого совершенства было отточено каждое его движение, как точны были мышечные сокращения, как непредсказуем и разнообразен боевой стиль.

Блистательная магическая феерия превращала сражение в калейдоскоп ослепительных красок. Невероятный эмоциональный накал перехватывал дыхание. Виртуозная боевая хореография по праву могла называться искусством.

Битва закончилась так же резко, как началась. Яростным хлестким ударом Ферран сорвал голову последнего демона и с размаха рухнул на колени. Сила бурлила в нем, но все мысли и чувства выгорели в ревущем костре восторга.

Мечи упали на землю. Татуировки погасли. После бурных огней в глазницах остались лишь пепелища. От дрожащих плеч поднимался пар.

— Принесу ему воды. Ром сейчас будет некстати, — сказал Келек.

— Не забудь свою руку, — напомнила Лиренна.

С явным нежеланием друид перестал обнимать любимую и ушел в дом. Эльфийка осторожно приблизилась к Феррану, подняла его на ноги и усадила на скамью.

Охотник быстро приходил в себя после шока и вскоре спросил Лиренну, отчего она выглядит недовольной.

— Шея вспотела! — пожаловалась она, — Тяжелая эта работа, обниматься с твоим братом.

— Он тебя очень любит, — серьезно и проникновенно поведал Ферран.

— Я это заметила, — улыбнулась женщина, — И не только это.

— Что еще? — спросил охотник.

— Твоя беда в том, что ты слишком много думаешь. Это очень тяжело — думать всегда и обо всем. Но ты освобождаешься во время боя. Тебе плевать, кто на тебя смотрит и что происходит вокруг. Важно только то, чего ты хочешь. Это круто. Почаще бы так, а?

— Да, — мечтательно проговорил Ферран: — Знаешь, сегодня я… Может быть, я пройду по дороге.

— Нет, нет, — запротестовала эльфийка: — Хватит обнадеживать. Взваливаешь на себя лишнюю ответственность, а после провала ноешь еще больше. Если пройдешь по дороге, загляни ко мне в магазин. Выпьем чаю. Если не пройдешь… не жалуйся мне на жизнь. Спасибо за шоу. Счастливо оставаться. Я пошла на работу.

Она помахала рукой и ушла.

Келек принес воду, расщедрился на пару комплиментов и тоже ушел.

Ферран остался один на один со своим обещанием. Пришла пора браться за дело.

Правда, можно было чуть-чуть сжульничать и немного оттянуть неизбежное. А потом еще немного. А потом еще совсем немного. Еще самую малость, буквально одну минутку.

И все же, от судьбы не уйдешь. Со временем дорога становилась все более зловещей, но никак не менее реальной. Ферран выпил весь ром, какой смог найти, и двинул навстречу неотвратимому року.

Почти уверенной походкой охотник прошествовал через весь дом, откидывая с пути занавеси и ширмы. Выйдя в передние покои, он трепещущими пальцами взялся за створки дверей, распахнул их и ступил под крытую галерею. Ноги обычно подводили его первыми, и всегда на этом этапе. Поэтому Ферран мгновенно оказался у широких перил и вцепился в них, как в спасательный круг.

Взору открылся парадный двор и подъездная аллея. Его заклятый враг тоже был там. Ворота. Сильный враг. Подлый, хитрый, бесчувственный и безжалостный. Неустрашимый и несокрушимый.

Ворота стояли распахнутыми настежь. С виду они были надежными и безвредными. Уважаемые мастера сделали их из добротного дерева. Они и представить себе не могли, какой запредельный ужас будет внушать произведение их рук.

Тревога Феррана возрастала ежесекундно и уже начала перехлестывать через край. Его серое зрение помутилось. Деревенская грунтовая дорога заворочалась, как влажный драконий язык. В проеме ворот начали сгущаться тучи, закручиваясь в водоворот цвета тлена и смерти. Уши охотника наполнил ноющий вой собственного страха. За водоворотом лежал странный, непонятный мир. Ферран ничего не знал наверняка, кроме одного: там его ждут конец и небытие.

У охотника скрутило живот. Воздух перестал поступать в легкие. Тело обмякло. Руки повисли плетьми. Ноги стали ватными. Взгляд заметался в поисках укрытия.

Титаническим усилием Ферран оторвался от парапета, спустился с галереи и пошел через двор. В его движениях не осталось ни следа от былой решимости. Ноги увязали в глубоком снегу, как сыпучих песках.