Самоходчики

В основном, конечно, мне нужно было определить район расположения артиллерийских позиций. Потому что главным, что ли, очагом для нас в то время явились артиллерийские позиции противника. Поэтому главная была задача такая: обеспечить район расположения точно. Поэтому были подключены в это дело все виды разведки. У нас было три батареи, которые этим занимались: фотобатарея, звукобатарея и топобатарея топографической разведки. Все эти виды разведки были подключены, и определяли точно район расположения огневых позиций противника. Это была основная задача перед разведкой полка. А функции у батарей были такие. Топобатарея, например, на основе триангуляционной системы действовала…. Я не видел этого сам, но в поле триангуляционные пункты у нас были: эти вышки, там же камень был, и там же были точно нанесены координаты. Именно базируясь на эти координаты, наша задача, топографической разведки, состояла в том, чтобы развернуть привязку топографическую всех артиллерийских батарей нашего полка. Это была основная задача топографической разведки. Ну звукобатарея, фотобатарея дополнительные уже сведения давали.

В чем основные сложности были для вас, как начальника разведки, на Волховском фронте?

Вы знаете, я не ощущал ну таких как бы непреодолимых сложностей. Мы выполняли поставленную задачу. У нас были на планшете точно нанесены районы расположения огневых средств противника. Так что особенных затруднений я, например, не ощущал.

Насколько изменилось положение в 1942 году по сравнению с 1941 годом? Расскажите об этом, исходя из вашего личного фронтового опыта…

Легче было воевать, да, конечно, нам тогда, чем в 1941 году. Появилась связь с соседями, уже командование приезжало, и связь была. Мы достаточно не ощущали перебоев в снабжении продовольствием, артиллерийскими снарядами. Короче говоря, жизнь боевая шла нормально. Особых трудностей я, например, не видел, не ощущал. Питание было нормальным.

Что было после Волховского фронта?

А там получилось, значит, так. Когда Волховский фронт с Ленинградским фронтом соединился, меня в этот период там не было. Тогда, в этот период, начался следующий этап моей деятельности как фронтовика. Командир полка вызвал несколько своих офицеров, человек, наверное, десять, и сказал, что сейчас командование армией организует новый вид вооружения — создаются так называемые полки самоходноартиллерийские. Организационная структура этих полков такова, что экипажи и технический состав будут танкисты, а командиры рот, командиры батарей, начальники штабов — артиллеристы. И он нас спросил: «Кто желает, значит, поехать в Москву, где формируются эти танково-самоходные артиллерийские полки?» Ну я посоветовался со своими коллегами и дал свое согласие. И к концу 1942 года я был в Москве в районе формирования этих самоходно-артиллерийских полков.

Как проходило формирование этих полков?

Я как сейчас все это помню. Прибыл командир полка подполковник Шапшинский, артиллерист. Он со всех офицеров прибывших определил, кто будет командиром батареи, а кто будет штабным работником. Ион взял меня в штаб свой. Начальником штаба полка был майор, фамилию которого я забыл. Короче говоря, взял он меня заместителем начальника штаба полка. Полк успешно прошел формирование. Затем был назначен день для боевых стрельб. Вот, по результатам боевых стрельб и определялась готовность полка для отправки на фронт. Артиллерийские стрельбы прошли успешно. Экипажи выполнили все задачи, которые были поставлены, были выполнены на полигоне, и полк получил знамя, и был готов к отправке на фронт. Это было в начале 1943 года. Был полк направлен на Воронежский фронт, в район будущих курских боев. Это было в 150 километрах от оккупированного немцами Белгорода. Все самоходно-артиллерийские установки были в капонирах, которые были хорошо вырыты, глубоко. Вот. Определены были секторы обстрела. Так как это была самоходно-артиллерийская установка, она имела ограниченный поворот, — башни-то не было. Тридцать всего разов она могла разворачиваться: пятнадцать вправо и пятнадцать влево. А остальное, доворот, — значит, при помощи корпуса, гусеницами, делалось. Были составлены огневые карточки, определена дальность стрельбы. Короче говоря, подготовка была очень тщательная. Мы, как офицеры штаба полка, часто непрерывно находились в боевых порядках, проверяли состояние не только материальной части, но и огневой подготовки. И настроение, бодрость были неплохими. Мы чувствовали, что обороной сумеем остановить противника.