Читаем Самопревосхождение полностью

Самопревосхождение

Мальчик, тоже очень довольный, помахал лосю рукой и сменив ритм, пританцовывая и одновременно дирижируя, повёл своё воинство дальше. Наверху летали весёлыми роями пчёлы, то собираясь большим кругом, то вытягиваясь в длину. Птицы, криками и щебетаньем «аранжируя» мелодию, извлекаемую мальчиком из инструмента, настойчиво обозначали своё радостное присутствие.

Ася давно наблюдала за Ванечкой, – а это был он, – неслышно двигаясь вдоль дороги. «Ну, что ж, – думала она, – он уже неплохо читает Священную Книгу Природы, изучает её “языки” и, естественно, получает в ответ некие “послания”. Природа постоянно творит, и творит то, что человек не в силах. Он при всей своей самонадеянности оказался не способен создать ни единой травинки, ни одной песчинки! Не нами навеяны барханы, не мы сотворили моря и горы. – Ася закинула голову назад, беззвучно смеясь и широко раскинув руки. – И эти безграничные небеса! Именно Природе чудесным образом удалось обозначить признаки Рая на Земле, позволив явить себя цветам, птицам и таким вот детям, которые абсолютно без страха и сомнений, тем более без применения бессмысленной в данном случае силы, только лишь на доверии и любви, вступают с нею в общение, несомненно, желанное с обеих сторон, полное счастливой гармонии… И кто знает, возможно, в будущем это станет уже новой человеческой профессией, что-то вроде: «Разговаривающие с природой» или «Те, кому она раскрывает свои секреты». – Она улыбнулась. – Сегодня многие знают, что активно развивающаяся вот уже более 200 лет техносфера – антагонична природе, и будущее науки всё больше связывает себя с природоподобными технологиями, сплетающими воедино естественно-научные и социо-гуманитарные знания. Интересно будет посмотреть, что из всего этого получится…»

Ася задумалась и добавила про себя: «А вот кто сотворил саму Природу, кто этот великий, неведомый Автор, – это уже совсем другая история».

Она вышла на дорогу, радуясь тишине и теплу ясного солнечного дня, любуясь скромной красотой сине-бело-зелёной гаммы цветущих в изобилии по краям ромашек и колокольчиков, между которыми, среди густой травы, иногда проглядывали маленькие, нежные «анютины глазки», очевидно, занесённые сюда случайно с ухоженных садовых участков. Потом стали приходить мысли- воспоминания, такие же тихие и ясные, как этот день.

«Возможно, именно природа способна освободить человека от несовершенств им же созданного мира. Недаром так свободно вздыхаешь вместе с Гомером и освобождаешься от печали, когда среди описаний кровавых битв находишь несколько строк о солёном ветре с моря или сиянии голубого с серебром неба над Элладой; когда с долгожданным облегчением узнаешь, что и у Фауста были “Светлые воскресенья”, растворяющие его обострённые чувства и муки и разворачивающие его навстречу всепобеждающей “Мировой весне”»…

«А томление и счастье среди боли и печали у наших несказанно любимых поэтов, – молча воскликнула она, – сумевших так проникновенно, так точно выразить себя и нас, высвободить свои и наши щемяще-искренние чувства в картинах неброской, но такой близкой и родной природы!»

Отчётливо зазвучали стихи. «Да вот хотя бы и они, – молча обрадовалась она. – Между ними – почти столетие, как и между нами и последним из стихотворений. Но как же всё это до сих пор живо и прекрасно, как и 100, и 200 лет назад, и как по-прежнему невыразимо жаль, что их авторы ушли так рано и трагично, не позволив нам узнать теперь уже навсегда неведомую мудрость их поздней зрелости».

1833 г. Александр Сергеевич Пушкин (погиб в 1837 г.):

«Унылая пора! Очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса —

Люблю я пышное природы увяданье,

В багрец и в золото одетые леса,

В их в сенях ветра шум и свежее дыханье,

И мглой волнистою покрыты небеса, И редкий солнца луч, и первые морозы, И отдалённые седой зимы угрозы.

И с каждой осенью я расцветаю вновь…»

1837 г. Михаил Юрьевич Лермонтов (погиб в 1841 г.):

«…Когда студёный ключ играет по оврагу

И, погружая мысль в какой-то смутный сон,

Лепечет мне таинственную сагу