Самородок

— С самого начала я положил семь человек, прежде чем меня оглушили и связали. Потом меня били четыре месяца подряд, до тех пор пока не лишили способности к удару.

Ропот прошел по трактиру — кто-то ахнул сочувственно, кто-то с отвращением, кто-то испуганно: чужое увечье всегда вызывает противоречивые ощущения. Трехпалого перекосило.

— Потом я год с небольшим крутил мукомольный жернов, в какие обычно впрягают лошадей, и зажигал солнечные камни на потеху гостям господина Глаголена. Пока господин Глаголен не прочитал мои работы, украденные из славленской библиотеки. Вряд ли ты поймешь, в чем разница между методом исчерпывания и предельным исчислением для описания материального движения, но Глаголен — автор теории предельного исчисления. Он оценил меня как ученого, дал мне возможность заниматься наукой и без ограничений использовать его достижения для работы в области магнитодинамики.

Краткость рассказа не позволила Трехпалому быстро найти в нем слабые места, и в разговор вступил Литипа:

— Я слышал, мрачунам не нравятся наши исследования в области движения магнитных камней.

— Да, это так, — кивнул Войта. — Некоторые из них перестали здороваться с Глаголеном, когда узнали, что я разрабатываю математическое обеспечение магнитодинамики.

— А тебе не показалось, что этот твой мрачун просто хочет выведать наши секреты?

— Нет, не показалось. Я занимаюсь естественной магнитодинамикой, а не герметичной. К тому же без теории предельного исчисления я бы не смог создать теорию предельного сложения несущих, которую собираюсь здесь защищать. Это Глаголен открыл мне свои тайны, а не я ему свои.

— У Глаголена в замке томятся еще одиннадцать чудотворов, — выспренно изрек чудотвор с глупым лицом. — И ты согласился на него работать, не озаботившись их судьбой? Не потребовав их освобождения?

У него не только лицо было глупым, но и голова… Однако реплика вызвала одобрение среди молодых чудотворов.

— Я работаю не на Глаголена, а с Глаголеном. Он не требует от меня повиновения. С чего вдруг я должен что-то требовать у него?

— Ты хочешь сказать, что ты не его невольник? — уцепился за эти слова Трехпалый.

— Нет, он не только освободил меня, но и выделил мне ренту.

— При условии, что ты будешь на него работать? — переспросил чудотвор с глупым лицом.

— Я уже сказал, что работаю не на него, а с ним. — Войта злобно взглянул на глупого чудотвора. — Нет, он не ставил мне условий, он даже предлагал мне вернуться в Славлену.

— И ты не вернулся?!! — воскликнул тот и снова заработал одобрение присутствующих.

Роскошные одежды на нем чем-то напоминали те, которые сшил для Войты портной замка и от которых тот отказался, чтобы не показаться ярмарочным шутом. Особенное впечатление произвели на Войту пуговицы на батистовой рубахе глупого чудотвора, сиявшие в полутьме трактира, будто солнечные камни.

— Нет, я, как видишь, не вернулся.

Наверное, взгляд Войты был слишком красноречив, потому что глупый чудотвор оскорбился и продолжил еще более едко:

— Боялся потерять ренту?

— Я не потеряю ренты, в случае если переберусь в Славлену.

— А что же тогда тебе помешало? Неужели желание работать на мрачуна?

— Мне повторить в третий раз? Для дураков повторю: я не работаю на Глаголена. Я пользуюсь его научными знаниями, а он моими. И я нуждаюсь в его знаниях больше, чем он в моих.

— Послушай, а зачем это нужно мрачуну? — спросил Трехпалый подозрительно.

— А зачем это нужно мне? Зачем мы вообще занимаемся наукой?

— Мы занимаемся наукой, чтобы победить мрачунов, — с глупым пафосом сказал глупый чудотвор.

— А у тебя есть мозги, чтобы заниматься наукой? — Войта не удостоил его взглядом, лишь на секунду скосил глаза и продолжил, обращаясь к Трехпалому: — Глаголен делает это из любви к истине. Он считает магнитодинамику ключами к овладению миром. Он считает, что эти ключи должны принадлежать всем без исключения, а не чудотворам или мрачунам. Дело в том, что двигать магнитные камни можно не только силой чудотворов, но и природными магнитными силами. Глаголен считает, что использовать природный магнетизм и электричество правильней.

— И ты с ним согласен? — поморщился Трехпалый.

— В некоторой степени, — кивнул Войта.

— Если бы мрачуны не стояли у власти, если бы не диктовали миру свои законы и не подчеркивали свое превосходство — да, я мог бы с ним согласиться. — Глупый чудотвор напустил на себя умный вид.

— В какой степени, Войта? — мягко спросил Литипа.

Только после этого вопроса Войта понял, что происходящее — это суд. Его или осудят, или оправдают. Вынесут вердикт и сделают этот вердикт общим мнением. Почему он с самого начала этого не понял? Впрочем, тогда бы он сразу ушел. Он пришел рассказать, объяснить, поделиться. Что бы ни говорил Очен, а Войта пришел к своим. И продолжал считать их своими, пока Литипа не задал этот вопрос.

— Почти полностью. — Он усмехнулся в глаза стерку. — Использование природного магнетизма не приведет к нарушению всеобщего естественного закона.