Самосожжения старообрядцев (середина XVII–XIX в.)

В Зерцале Великом пишет, како Софрония, жена старосты римского, сама ся зареза; иже не хотящи к скверному смешению Максентию царю[1000] приити. Преподобный Мартиниан[1001], о нем же в житии его являет февраля в ГI (13) день хотящи жена ево прелстити к смешению скверному: сам принес хворостия и огонь вжег и вниде во пламень и толико сгоре, яко едва в долзе времени возможе исцелитися и позже от места своего является и на камени посреди моря нача жити. Во един же дни виде диавол на море корабль пловущ, в нем же бяху мужи и жены, востави ветр и бурю на корабль той и прирозна ево к некоему каменю и разби того, и вся бывшия в корабли истопи. Едина же отроковица возможе похватити доску и приплове на ней к каменю оному, на нем же седяще блаженный Мартиниан, и емшися девица та за камень, начав взывати: «помилуй мя, рабе Божий, и не остави мя погибнути в глубине сей!». Блаженный же видя ю, яко не имать ниоткуду спасения, ослабися рече и се кознество бесовския неприязни есть, но не имаши победити предположения моево диаволеи помышляше в себе же: увы мя грешному, яко паки искушение души моей предста; что сотворю: аще не подам ей руку и не изведу из воды, то утонет, и будет грех на души моей, яко убийца ей буду. Аще же изведу ю, то невозможно зде мне с нею пребывати. Воистину лютейшая ми есть сия беда и напасть паче первыя: от оноя боя же на земли мощно бежать бяше, от сия несть где избегнути, понеже едино есть точию сие малое место среди вод и невозможно беды сия избежати. Также простер руце на небо и рече: «Господи, не остави мене погибнути, на полезное души моей устрой!». И сия рек подаде ей руку и изведе ю красну сущу. Глагола к ней: «воистину невместно бытии сену с огнем вкупе. Буди убо ты зде и не бойся, имаши хлеб и воду, яко же аз и имать тебе довлети, дондеже корабленик приидет здесь, иже хлеб и воду приносят, аще бо два месяца есть до того времени, внеже оной придет семо. Поведай же ему случившуюся вещь, и той изведет тя отсюду». Сия рек святой, ознаменовал море крестным знамением, глаголя: «Господи Исусе Христе, запретивый морю и ветром послушающим тебе с трепетом, призри на мя и помилуй мя и не остави мене погибнути, ибо во имя твое ввергуся в море. Лучше бо ми есть в воде умерети, нежели страстью телесной прилепитися», и обращся к девицы рече: «спасися, девице, Бог да сохранит душу твою от всех вражеских наветов и соблюдет тя до конца», то рек ввершеся в море. Преподобный Иоанникий[1002], о коем же в житии ево повесть ноября в Д (4) день, увезя некую девицу в монастыри женстем, зело палиму /л. 243/ блудною страстию и уже хотящу иночество оставити и сочетатися мужу. Помолися о ней святой, да избавится от страсти тоя лютыя, вся же брань на него прийдет, еже бысть, нападе бо вся напасть она на святого, он же терпяше крепко трудя плоть свою великими подвиги. И обрете же негде змия страшна в расселине земной гнездящися и умысли вдати ему себя в снедь, изволяя умрети паче неже соизволяти нечистым мыслям осквернити чистое тело свое. И ввершеся змею да снеден будет от него.

Преподобный Иоанн Лествичник[1003] в слове EI (15) своея книги, поучая от жен удалитися, глаголет: аще ли за еже скудни потреб есмы, беседовати с ними понуждаемся. Да изволим паче гладом умрети, нежели от жен питатися. Хощем бо Богу умертвены быти. Сущии бо, рече, во плоти Богу угодити не могут. Той бо самый тесный и скорбный путь, заповеда, ведущ во Царство Небесное. Хотяй же жити в мире сем, погубит себе от жизни истинныя. Преподобный Илларион в слове своем к брату некоему в пустыни сущему, глаголет: аще и гладом случитися умерети, да не изыдеши: не на сытость бо мира изшел еси, но на искание вечных благ. И сия убо вся и множайша сих ищай, трудолюбец, в божественном писании обрящет, яко не точию благочестия ради, но и целомудрия ради не хотящее себе осквернити, на смерть сами ся предаяху, ведяще апостолом реченное, аще кто храм Божий растлит, растлит того Бог. Храм Божий есте свят.

Но речет ли кто, яко смотрителные сия образы, еже благоверия ради себе смерти предаша мнози святые в древних временах: а ныне сему не достоит быти. К сему же ныне рекше бытии отвещаем, не от себя, но от божественных писаний. Яко вправду смотрительныя сия и временныя образы. Но обаче в божественных писаниях похваленныя, и церковью Божию свидетельствованныя и воспеваемыя, и святые и праведнии, и Богу сия сотворивши угодни. И есть ли где в божественном писании запрещено о сих, и который собор отверже таковая, и кто от святых возбрани сему быти. Но поищеши и не обрящеши, еже святии похвалиша их страдание и в церковныя книги написаша, к впредь будущим родам. /л. 243 об./ И тако по свидетельству святых и всем, еже в гонении не могущу нигде укрытися, храня благочестие. Наипаче же с немощными и престарелыми и маловозрастными, не могущими ни бежати, ниже терпети мучения, Боящежеся от Господа нашего отступления и от христианской веры отпадения и вечной гибели душам своим.