Самоучитель литературного мастерства

С Античности до эпохи Возрождения бытовало мнение, что вершин в писательском искусстве можно достичь, изучив риторику и иностранный язык. На роль последнего, по мнению ученых Нового времени лучше всех подходили латынь или греческий. Греки и римляне считались непревзойденными риторами, этим-то и объяснялся выбор «второго» языка. Современные педагоги понимают ценность риторики для обучения писательскому мастерству, именно поэтому дисциплина «Риторика» входит в учебные планы всех филологических факультетов. В Литинституте, например, на ее изучение отводится шестьдесят четыре часа (аудиторной и самостоятельной работы). Мы настоятельно рекомендуем всем начинающим авторам пройти курс риторики. На онлайновых образовательных платформах риторика широко представлена, многие университеты предлагают собственные программы.

Риторика – прежде всего искусство ораторской речи. Она учит, как отобрать необходимый для публичного выступления материал (раздел риторики inventio – нахождение), правильно расположить его (раздел dispositio), облечь в слова (раздел elocutio), выучить на память (раздел memoria), наконец, произнести речь, производящую должный эффект (раздел pronuntiatio). Древние, не делавшие различия между ораторскими речами и литературой, полагали, что художественная речь должна строится по правилам риторики. Это утверждение актуально и для современности.

С легкой руки Аристотеля, который и поэзию относил к риторике, последняя с течением времени все более становилось искусством письменной речи, а затем и вовсе превратилась в теорию литературы. Теперь она состояла из поэтики, теории стилей и жанров.

Не обращая более внимания на разделы memoria и pronuntiatio, поскольку для писателей они не имеют никакого значения, разве только раздел произнесения, который устанавливает правила благозвучия и для письменной речи, проговариваемой при чтении про себя, новая риторика сосредоточила все свое внимание на словесном оформлении речи.

Первым осознавшим полезность подражания для формирования собственного писательского (риторического) стиля, был испанский ученый Фокс Морсильо (1526 – 1559). Морсильо был уважаемым человеком, известным философом. Испанский король Филипп II назначил его на должность наставника своего сына, инфанта дона Карлоса, но Морсильо умер, не успев занять пост – пропал без вести в море по пути в Испанию. Морсильо оставил нам тракт «О подражании» («De imitatione»). В нем он прямо заявляет, что имитация, подражание – лучший инструмент для тех, у кого нет багажа знаний (в силу возраста или по другой причине), кто не успел еще прочесть много книг и написать изрядное количество текстов.

Морсильо утверждает, что выбирать из древних авторов куски и фразы и строить из них новый текст – в корне неверная практика. Подражать стоит не форме авторской речи, а природе, духу писателя. На практике это означает, что изначальный текст не нужно трансформировать и видоизменять, ни копировать сюжет и персонажей, ни писать фанфики. В духе изначального текста необходимо воплотить собственный замысел. Создать текст «Как я провел лето» в манере Бальзака, Толкина, Пелевина, населив его другими персонажами и вложив личностный смысл. Изучить привычки имитируемого автора, строение фраз и абзацев, выявить наиболее прочные интертекстуальные связи, выяснить, кто, в свою очередь, повлиял на него. К примеру, английский поэт Бен Джонсон (1572 – 1637) повлиял на Чарльза Диккенса (1812 – 1870), а Диккенс, в свою очередь, – на Агату Кристи (1890 – 1976). Романы плаща и шпаги Александра Дюма были написаны под впечатлением пьес Шекспира, где в приключения пускаются английские лорды и принцы. А. В. Одоевский и Антоний Погорельский писали под сильным прямым влиянием Э. Т. А. Гофмана, который, как известно, является родоначальником фантастического романа.

Чтобы подчеркнуть влияние, которое оказал на художника тот или иной его великий предшественник, его нередко называют «вторым» или «новым», вроде: Лермонтов – российский Байрон. Н. Н. Новиков восхищается А. П. Сумароковым: «И хотя первый он из россиян начал писать трагедии по всем правилам театрального искусства, но столько успел в оных, что заслужил название северного Расина. Его еклоги равняются знающими людьми с Виргилиевыми…; а притчи его почитаются сокровищем российского Парнаса, и в сем роде стихотворения далеко превосходит он Федра и де ла Фонтена, славнейших в сем роде». Основная мысль Новикова совпадает с основной мыслью настоящей главы: подражание великим, написание произведений по канонам жанра, мастерское владение словом – позволит добиться успеха на литературном поприще. Не меньше, чем у Сумарокова, а может быть и больше. Заметим еще, что упоминаемый Лафонтен заимствовал и перерабатывал многое из творчества позднеримского поэта Федра, в частности, его басни. А на русском языке басни Лафонтена перерабатывал известный наш писатель И. А. Крылов, подражая, стало быть, Лафонтену.