Самоучитель литературного мастерства

– Не-уже-ли? Мой брат Сережа, учитель, получает только тридцать! Неужели у вас в Петербурге так дорого ценится труд?

– Не задавайте, Марфуша, таких вопросов, – сказала Зина, – и не глядите по сторонам».

Не правда ли, речь здесь не о том, кто сколько получает, а о том, что между провинцией и столицей большой разрыв в социально-экономическом плане? А еще и о том, что Марфуша – девушка необразованная и совершенно не знает, о чем можно и о чем нельзя говорить в «приличном» обществе.

В художественном произведении, по мнению В. М. Волькенштейна, диалог бывает трех видов:

– информативный, когда выпытываются, узнаются сведения, а вторая сторона либо сообщает эти сведения, либо старается их скрыть, уклониться от ответа. Пример информативного диалога:

«– Вот в это я не верю, – брезгливо сказал Джо Белл. – Я знаю, у нее всякие бывали причуды, но до этого она бы вряд ли дошла.

– А потом что?

– А потом ничего. – Он пожал плечами. – Ушла, как и пришла, – уехала на лошади.

– Одна или с мужчинами?

Джо Белл моргнул.

– Кажется, с мужчинами. Ну, а японец, он повсюду о ней спрашивал» (Труман Капоте);

– побудительный, когда собеседник принуждает второго к каким-либо действиям, к уступкам и т.п., а тот либо сопротивляется давлению, либо поддается ему. Пример:

«– Швейк здесь? – спросил он.

– Так точно, господин лейтенант. Спит, – ответил вольноопределяющийся.

– Если я спрашиваю о Швейке, вы, вольноопределяющийся, должны немедленно вскочить и позвать его.

– Нельзя, господин лейтенант, он спит.

– Так разбудите его! Удивляюсь, вольноопределяющийся, как вы сразу об этом не догадались. Вы должны быть более любезны по отношению к своим начальникам! Вы меня еще не знаете. Но когда вы меня узнаете…» (Я. Гашек);

– атакующий, часто выражен спором, полемикой, дискуссией, представляет собой словесные баталии разной степени интенсивности. Один нападает, второй защищается, контратакует. Пример:

«– Что за манеры! Твой приятель, разумеется, необразован?

– Конечно, он не обладает твоими достоинствами, – прошептала Лизетта.

– А обладает ли он таким же интеллектом?

– О, нет.

– Он богат?

– Ни гроша.

– Что же ты, черт побери, в нем нашла?

– Он молод, – улыбнулась Лизетта» (С. Моэм).

Мы бы добавили к этой классификации диалоги этикетные, вроде таких:

«– Доброе утро, мисс Дебенхэм.

– Доброе утро, полковник Арбэтнот.

Полковник остановился около девушки, оперся о спинку стула по другую сторону столика.

– Вы не возражаете? – спросил он.

– Конечно нет. Садитесь». (Агата Кристи).

А еще диалоги развлекательные, служащие для препровождения времени. Такие диалоги не несут в себе никакой смысловой нагрузки и призваны развлечь читателя и персонажей. В композиции такие диалоги служат для замедления повествования и заменяют описательные флэшбэки:

«– Спортсмен, сэр?

– Немного, сэр, – ответил этот джентльмен.

– Прекрасное занятие, сэр, – превосходное занятие – собаки, сэр?

– Сейчас нет.

– Что вы! Займитесь собаками – прекрасные животные – умные твари – был у меня пес – пойнтер – удивительное чутье – однажды вышли на охоту – огороженное место – свистнул – собака ни с места – снова свистнул – Понто! – ни с места: как вкопанная – зову – Понто! Понто! – не двигается – собака приросла к месту – уставилась на забор – взглянул и я – вижу объявление: «Сторожу приказано убивать собак, проникших за эту ограду», – не пошла – изумительный пес, редкий был пес – весьма!

– Факт исключительный! – заметил мистер Пиквик. – Позвольте записать…» (Ч. Диккенс)

Развлекательные и этикетные диалоги нельзя отнести ни к одной из вышеперечисленных групп, поскольку они не информируют, не побуждают и уж тем более не являются атакой. Зато информативные, побудительные и атакующие диалоги могут и должны приобретать развлекательные черты. Таким образом автор достигает подлинной художественности.

Кроме собственно прямой речи, которая на письме выделяется тире в начале абзаца или кавычками, существуют диалоги косвенные. По стилю они похожи на описания, но являются в чистом виде рассуждениями: «Элен обо всем имела свое мнение, она например не жаловала Матисса. Она говорила, что француз не должен без предупреждения оставаться есть в чужом доме особенно если он перед тем спросил у прислуги что будет на ужин. Она говорила, что иностранцы имеют полное право так поступать, но француз нет, а Матисс однажды так поступил. Поэтому, когда мисс Стайн говорила ей, месье Матисс останется сегодня на ужин, она отвечала, тогда я не буду готовить омлет, а просто поджарю глазунью. Яиц это столько же и масла столько же, а уважения меньше, и он поймет» (Гертруда Стайн).