Самозванка (дореволюционная орфография)

Она подошла къ мальчику, оправила на немъ пиджачекъ, повернула кругомъ раза два и сказала:

– Ничего, сойдетъ… Ну, теперь пей проворне чай, меня напой и демъ… Все у тебя уложено?

– Все, мама…

Мальчикъ слъ къ столу и проворно, привычными руками принялся заваривать чай, рзать хлбъ, мыть посуду. Хоть бы и не мальчику такъ ловко женское дло длать.

Чай былъ налитъ. Пожилая женщина взяла свою чашку и задумчиво мшала ложечкою.

Мальчикъ и себ напилъ въ чашку чаю, но не пилъ, а смотрлъ на мать, видимо желая что-то спросить и не смя.

– Мама? – наконецъ проговорилъ онъ.

– Что?

– Зачмъ этотъ маскарадъ, мама? He для потхи же ты одла меня мальчикомъ, не для шутки потратила на него изъ послднихъ денегъ пятнадцать рублей, да девять на сапоги… Зачмъ я одлась мальчикомъ, мама?

Женщина отодвинула нетронутую чашку съ чаемъ, вздохнула, прошлась по комнат, опять сла и быстро, ршительно начала говорить:

– Да, я скажу теб, Вра, все… Все я скажу теб, слушай… Я вышла замужъ противъ воли моего отца, а твоего дда… Онъ прогналъ меня изъ дому и не веллъ матушк моей пускать меня на глаза… Онъ былъ суровый, жестокій старикъ, не тмъ будь помянутъ… Я жила съ мужемъ въ Москв и терпла страшную нужду; мужъ не имлъ мста, ему не давали его по просьб отца, человка очень богатаго и сильнаго… У меня родился ребенокъ, сынъ Вася… Мать кое-какъ урвалась изъ дому, навстила меня, дала кое-что, а затмъ мужъ получилъ мсто, сперва въ Твери, а потомъ здсь, въ Рыбинск, и мы кое-какъ жили, но недолго: мужъ умеръ, а за нимъ умеръ по второму годочку и сынъ мой Вася… Я осталась одна безъ всякихъ средствъ и…

Женщина залпомъ выпила остывшій чай.

– И сошлась съ однимъ пароходчикомъ… полюбила его… Ты была нашимъ первымъ и единственнымъ ребенкомъ…Твой отецъ скоро бросилъ меня, ухалъ куда-то далеко, и я опять осталась одна… Я ничего не писала матери своей, не давала о себ всточки… Она бы прокляла меня, если бы узнала, что я вн брака прижила ребенка… Она тоже суровая и жесткая старуха… Мы жили съ тобою, ты знаешь какъ. Я шила, имла работу, ростила тебя, образовывала тебя, какъ могла и мечтала выдать тебя замужъ… Вдругъ я узнаю стороною, что отецъ мой умеръ и мать ищетъ меня… Мы демъ къ ней въ Москву…

– Къ моей бабушк? – спросила Вра, слушая разсказъ съ напряженнымъ вниманіемъ, широко раскрывъ большіе темносиніе глаза.

– Да… Бабушка твоя знаетъ, что я овдовла, имя сына, и я… я должна пріхать къ ней съ сыномъ… Ты понимаешь?… Ты мальчикъ, мальчикъ Вася, Вася Байдаровъ… Ты поняла?

– Поняла, – прошептала двушка.

– Ну, вотъ… Въ моихъ бумагахъ значится, что я вдова мещанина Байдарова, а сынъ Василій вписанъ… подложно: мн тутъ устроилъ это одинъ пропойца, бродяга одинъ; я ему заплатила за это изъ послднихъ грошей пятьдесятъ рублей… Вра, ты должна понять этотъ обманъ и не должна осуждать меня… У твоей бабки милліонъ капитала, и онъ будетъ твой…

– Милліонъ?!… – воскликнула двушка.

– Да… Она стара, а сынъ ея дочери единственный наслдникъ. Она любила новорожденнаго Васю, хотла имть внука и теперь будетъ имть…

– Внучку, – тихо и несмло сказала двушка.

– Внука! – строго энергично воскликнула мать.- Слышишь ты? Внука!… Ты мальчикъ, Вася, и помни это!… Если ты не сумешь сыграть эту роль – ты погубишь и меня, и себя, а если… если у тебя хватитъ умнья – мы будемъ имть милліонъ!…

У матери сверкнули глаза.

– Ты знаешь ли, что такое милліонъ?… Нтъ, ты не знаешь!… Я видла золото, хоть издали, я слышала его звонъ, я знаю, какую силу, какую страшную силу иметъ оно!… Я отказалась отъ него, полюбивъ, увлекшись, но теперь я страстно, страстно хочу имть его… для тебя!… – поправилась женщина.

– Ахъ, какъ страшно это, мама! – воскликнула двушка.

– Что?

– А вотъ эта игра наша… И страшно и заманчиво… Точно романъ… А вдругъ бабушка узнаетъ?

– Она не должна узнать, или ты мн не дочь!… Она стара, она задавлена жизнью съ дикимъ, безпощаднымъ мужемъ; она, чай, изъ ума выжила, а родни у нея нтъ… Она не узнаетъ, и… она скоро умретъ: ей боле семидесяти лтъ… Но намъ пора…

Женщина встала и взглянула на часы, висвшіе въ сосдней комнат.

– Черезъ часъ мы демъ, а къ тому времени потемнетъ… Ты однь кафтанчикъ, а сверху – свою тальму, чтобы хозяйка не увидала тебя въ этомъ костюм… Мы отпустимъ извозчика, не дозжая до вокзала, и ты отдашь мн тальму, ты станешь мальчикомъ!…

Женщина подошла къ этому „мальчику“, положила ему руки на плечи и заговорила:

– Вра, помни, что мы демъ получать богатство!… И мы получимъ его, удемъ куда-нибудь далеко, и мальчикъ Вася умретъ… останется хорошенькая богатая Вра Матвева, какъ ты записана въ книгахъ… Ты будешь не законнорожденная дочь купца Вертунова, который бросилъ и тебя и твою мать, но у тебя будетъ милліонъ состоянія!… Ахъ, Вра, если бы ты знала, какъ хорошо быть богатою!…

Она оттолкнула дочь.

– демъ же, собирайся!… Уложи вс эти вещи наши, накинь тальму, шляпу свою прикрой платочкомъ и демъ…

– А если на вокзал насъ кто-нибудь увидитъ, мама? – вся замирая отъ волненія, страха и робкаго восторга спросила двушка.