Самозванка. Кромешник

Маявшиеся от безделья в форбурге конюшие — малолетние, к лени придворной пока не привыкшие — проворно подскочили к верховому и лишили Адалина возможности вновь поизгаляться над отечеством. Ожидая, пока всадник, холодно улыбаясь, спешится и отстегнёт от седла немногочисленную поклажу, впечатлительные отроки подобострастно пялились на Фладэрика, не смея и дышать. Липнущие взгляды Упырь ощущал затылком. И кошель с монетами обронил в стремительно подставленную ладонь не без умысла. Конюхи повеселели. Самый младший преданно шмыгнул чумазым носом, старший поклонился.

Адалин оглядел окрестность, не поворачивая головы и не демонстрируя интерес возможным свидетелям: сухая пыль скреблась по мостовой. Внутренний двор усердно обгладывал петлявший между стен сквозняк. Заигрывал с флажками и истязал цветочные кусты. Похвально незаметная дворня тихо шуршала по углам. В боковой галерее, переругиваясь, катили бочки бурые страдальцы в невнятных одеяниях, Замку монаршему, будто бы, зазорных. Один как раз, притормозив, стянул с кудлатой головы каль и, обтерев серозное лицо, воровато огляделся.

Упырь поморщился. У центральных врат уныло бдел единственный печальный стражник постоянного гарнизона. Безвестного происхождения и далеко не радужных карьерных перспектив. Настолько снулых воинов Адалин давно не видел. На ступенях, полулёжа и упираясь носом в стенку, дремал какой-то обормот в кургузом поддоспешнике, нежно тиская багор. Пахло непотребно. И Фладэрику очень хотелось думать, то был не второй караульный.

Двери при столь тщательной охране благоразумно запирали. Не от пришлых ворогов, так от своих дуралеев. Упырь бы их и вовсе камнями заложил. О чём и размышлял, взбегая по ступеням.

А вот кастеляна Розы, обыкновенно в нижнем холее и у ворот гостя исчезающе-редкого, застать тут Адалин не ожидал. Старый лис злоумышлял по коридорам, прислушивался, принюхивался, шпионил и ради любезной Айрин, князепосланной девицы Равнсварт, не щадил чужого живота. То есть, занимался примерно тем же, чем сам Упырь за пределами долины.

И именно потому Фладэрик его терпеть не мог.

Ансэльм Аэтлирэ, кастелян Каменной Розы, неизбывная оскомина старшего из братьев Адалин, наружности был самой подходящей. Мертвенно-пыльный, он так и норовил растаять в замковых тенях. С тонкой улыбкой на бескровных устах и таким же тонким стилетом за пазухой.

Кроме кастеляна у дверей торчала парочка скромных, подстерегавших оказии услужить отпрысков мелких восточных хозяйчиков, из перечня Крепких Семей, и несколько конкурирующих с ними слуг, проигнорированных Упырём наравне со свечниками. В дальнем конце зала, милосердно сберегаемый сумерками, прорысил наверх молодчик в тёмном одеянии с туго стянутыми волосами и походкой канатоходца. Мерещилось в нём что-то знакомое.

— Высокородный мессир Адалин, — чопорно поклонился кастелян, преграждая путь.

— Высокородный мессир Аэтлирэ, — скопировав пакостную манеру, откликнулся тот.

Под сводами едва освещённого зала скорбно воспарило гулкое эхо.

— Рад приветствовать… в добром здравии.

Какое то здравие «доброе», Упырь знал и без любезных напоминаний. Характерная синь так и не сползла с физиономии, а подсохшие ссадины неприятно тянули кожу. Но постный Ансэльм, опустив блёклые ресницы, самозабвенно ломал комедию: талантливо изображал не то вяленого карпа, не то, чуть менее убедительно, старческое слабоумие.

— Её Величество уполномочила меня оповестить, что желает лицезреть высокородного мессира Адалина сразу по прибытии, — печально улыбаясь, сообщил кастелян и окинул пыльный костюм гостя надменным взором из-под набрякших век.

— Благодарю за расторопность, — отозвался Фладэрик любезно. — Где сейчас изволит пребывать наша возлюбленная Королева?

Упырь благополучно проигнорировал красноречивое неодобрение, гусеницей проползшее по сухощавой физиономии пыльного Ансэльма, и невозмутимо улыбнулся.

— Великолепная Айрин изволит принимать Совет Высших в Тронной Зале.

— Как я вовремя, — ухмыльнулся в мрачном предвкушении «высокородный».

Очередное предстояние полуживых вельмож и стылых Дам не вдохновляло. Но Тронный зал? Не Большой Предел в Управной Палате. И, разумеется, не Узкий. Такой выбор предполагал определённые последствия. Для чего же Айрин собрала Совет?

Кастелян собирался что-то возразить, а то и изречь — уж больно рожу скорчил выразительную, но Фладэрик уже направился к лестнице. Эхо множило чеканный перестук шагов барабанной дробью. Невзрачный Ансэльм проводил прелагатая недоумённым взором: едва из седла, пыльный, что верстовой столб, и в грязных сапогах, он явно направлялся прямиком в Тронный Зал, пред монаршии очи. Пожав плечами, Аэтлирэ приказал слугам погасить часть свечей и заложить засовы.

Промешкай он ещё немного, мог и заметить, как призадумавшийся на лестнице Упырь вдруг свернул в боковой ход прочь от центральной анфилады. И вовсе не из-за неподобающего случаю наряда.

— Хм, — мягко покачнувшись, оценила проткнутая кинжалом наугад портьера, мстительно припорошив Адалина пылью.