Самсон. О жизни, о себе, о воле.

Это уже было смертельным оскорблением. Я должен был спросить с «чеха» как с понимающего, поэтому, стремительно шагнув вперед, резко схватил чеченца за грудки, потянул на себя, швырнул через бедро и, когда тот оказался на спине, толкнул его под крайнюю шконку к «петухам».

Алику понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить происходящее.

– Ты что сделал? – крикнул он на русском и добавил несколько слов на своем родном языке.

Я не сомневался, что слова были оскорбительными. Алик не отличался мощной комплекцией, как и Таир, он входил в среднюю весовую категорию. Но это не помешало ему собрать всю свою смелость и броситься на меня. Но ему не повезло, так же, как и его собрату. Противник оказался слишком сильным для него, и уже через минуту Алик лежал на полу. Правда, он снова поднялся. А зря. Я ударил его кулаком в челюсть. Это был мой коронный удар, который не каждый мог выдержать. Алик не входил в их число, поэтому рухнул как подкошенный, оказавшись в глубоком нокауте.

Но из-под шконки уже выбирался Таир. В руках у него мелькнула заточка, в глазах загорелась злая и совершенно напрасная радость победителя. Ему казалось в тот момент, что заточка в его руках решит все. Но к тому времени я уже знал больше десятка приемов, как выбить нож из руки нападающего….

– Таир! – донесся резкий гавкающий окрик от окна.

Занавес из одеял поднялся. Ко мне приближался крепко сбитый мужик, кстати, тоже чеченец. По обе руки от него медленно шли два амбала с накачанными фигурами. Таир убрал заточку и отступил. Но в любой момент он мог наброситься на меня. Да и другие джигиты готовы были смешать меня с грязью. Четыре разъяренных «чеха», к которым мог присоединиться пятый… А я был один, несмотря на то, что в «транзитке» находилось не менее сорока человек.

Неожиданно сзади раздался чей-то громкий голос:

– Не, в натуре, это беспредел какой-то! Ни за что ни про что уважаемого человека на парашу отправляют спать!

Откуда-то со шконки сорвался среднего роста крепыш с багровым рубцом под глазом.

– Э-э, братья-славяне, да тут наших собираются бить!

Нашелся еще один смельчак, который тоже встал рядом со мной. Больше храбрецов не оказалось. Зато по камере прошел характерный гул – это арестанты выражали свою поддержку. Во мне они видели человека, способного сбросить чеченское иго. И хотя подавляющая часть толпы боялась напрямую принять мою сторону, чеченский авторитет решил, что обострение конфликта может серьезно ему навредить.

– Что здесь случилось? – пытаясь подавить в себе гнев, спросил тот, кого называли Назимом.

Таир стал что-то объяснять на своем родном языке, но Назим остановил его и приказал продолжать на русском.

– Место ему, видите ли, не понравилось. Типа, не по рангу…

– И совсем не по рангу петушиный угол, который ты мне показал, – добавил я.

– А кто ты такой, чтобы требовать себе хорошее место? – резко спросил Назим.

– Я Самсон, – повторил я.

– Самсон, Самсон… Что-то знакомое.

В глазах чеченца я увидел, что тот только пытается изобразить, что знает мое имя, хотя на самом деле все было наоборот. Такие, как он, никогда не добиваются своего авторитета за счет понятий, а всегда – за счет силы. Поэтому их нигде не уважают.

В то время, пока Назим вспоминал якобы знакомое ему имя, к нему присоединился Алик. Теперь чеченцев было пятеро против нас троих. Но джигиты все же не решились вступить в бой.

Наконец главный чеченец разродился:

– Сам себе место ищи!

И вместе со своими телохранителями скрылся в своем углу.

По идее, в тот момент я должен был сорвать одеяла и выгнать чеченцев с их насиженных мест. Но я понимал, что сил у меня для этого не хватает. Неизвестно, поддержит ли меня снова толпа. Да и эти два смельчака могли изменить, если чеченцы смогут отбить нападение и возьмут верх…

– Ну, ты крутой! – с восхищением смотрел на меня крепыш с багровым рубцом под глазом. – Я слышал про тебя, Самсон. А я Окунь, не слыхал?

– Нет, – честно признался я.

– А я – Кувалда!

Это был здоровенный детина с круглым и по-деревенски открытым лицом. Именно он бросил клич братьям-славянам. Он же на пару с Окунем поддержал меня в нужный момент.

Кувалда протянул мне свою огромную мозолистую руку. И я пожал ее. Трудно было представить, что было бы со мной, не поддержи меня эти парни. Но так же трудно оказалось предположить, что будет дальше даже при поддержке с их стороны. Чеченцы не зря отличаются жестокостью и коварством, так что расслабляться нельзя.

– Наша власть пришла! – осматриваясь по сторонам, сказал Окунь.