Самвэл

В засаде сидел не кто иной, как юный Артавазд: именно на его долю выпало расправиться с Меружаном. Однако пылкая надежда юноши не оправдалась: его стрелы отскочили от стальных доспехов Меружана, скрытых под одеждой. Артавазд бесшумно прополз сквозь заросли, прокрался ползком в ту сторону острова, где был привязан его конь, вскочил в седло и помчался к своим.

Тем временем в другой стороне острова, еле видные сквозь густую пелену пыли, схватились в упорном поединке старый Арбак и персидский полководец Карен.

— Довольно, старая лисица! — сердито воскликнул наконец перс. — Вспомни хотя бы, что ты наш гость, и я щажу тебя.

— Спасибо за доброту, — с усмешкой отозвался старик. — Стоит персу попасть в беду — он сразу прикидывается великодушным.

— Ты убил моего коня, оставил меня пешим, а сам сражаешься верхом!

— Я тоже сейчас спешусь, чтобы силы были равны. Арбак слез с коня, и отвел его в сторону. Хитрый перс в мгновение ока вскочил в седло и умчался прочь.

Самвел тем временем искал Меружана и исходил весь остров, пылая жаждою мести и страстно желая встретиться с князем Арцруни. Но вместо Меружана он наткнулся на старого Арбака, который, растерянный и смущенный, все еще глядел в ту сторону, где исчез его трусливый противник.

— Провел он меня, ох, как провел!.. — обернулся старик к Самвелу. — Десять ударов копьем — и то вынести легче!

И он рассказал, какую шутку сыграл с ним перс.

— Ничего, мы с ним еще встретимся, — сказал Самвел, желая утешить раздосадованного старика. — А теперь подай сигнал, чтобы все наши шли сюда.

Старик затрубил в рог.

Из сорока соратников Самвела на зов пришло всего семеро. Остальные были тяжело ранены или убиты. Молодой князь окинул оставшихся скорбным взглядом:

— Всего семеро... Таинственное число...

— А у наших врагов и того не осталось! — раздался неожиданно еще один голос.

Самвел посмотрел в ту сторону. В его объятья радостно бросился юный Артавазд.

— Мне не повезло... не повезло, — огорченно повторял он. — Я только ранил его в бедро!

— Ты же знаешь, что он колдун... Ни железо, ни сталь его не берут.

— Это я своими глазами видел. Зато теперь знаю, почему!

День уже клонился к вечеру.

Юный Юсик подвел Самвелу его скакуна, молодой князь вскочил в седло, остальные тоже сели на коней и двинулись к мосту. Когда всадники покинули остров, Самвел велел разобрать мост:

— Пусть покоятся в мире все погибшие на острове. Разберите мост, чтобы звери не добрались до них.

За несколько минут временный мост был разобран и брошен в реку. Волны унесли его, словно щепку.

Все покинули остров. На нем остался один Меружан.

Он подъехал к переправе, когда солнце уже село. Увидев, что моста нет, князь заметался, словно зверь в клетке, но духом не пал. Гневным взглядом измерил он ширину потока на месте моста и понял, что конь не в силах перескочить реку одним прыжком. Меружан посмотрел на бурный Араке. Вздымались пенистые валы, река грозно ревела. Он смело направил своего скакуна прямо в бурый поток, и белый конь, разрезая грудью бушующие волны, вынес его на другой берег, на сушу.

Раненый лев вырвался из ловушек Аракса.

V МАТЬ

Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет.

Матфей

Бурную ночь сменило тихое солнечное утро. Природа ликовала и сама упивалась своим ликованием. Птицы радостными песнями приветствовали торжественный восход дневного светила. Все вокруг дышало неиссякаемой радостью, все источало свежесть и бодрость. И только на персидский стан опустилось темное облако печали.

Трагические события минувшего дня уже ни для кого не были тайной. Все, до последнего воина, знали, что произошло на Княжьем острове: еще на рассвете в войско доставили и поместили в пурпурном шатре тело Вагана Мамиконяна, отца Самвела.

Голубой шатер Меружана выглядел еще великолепнее в первых лучах солнца, нежно переливавшихся на его позолоченных столбах. И все-таки сегодня этот роскошный шатер много потерял в блеске и привлекательности в сравнении с тем, что он являл взору после восхода солнца в другие дни. Обычно по утрам сюда сходились все военачальники, приветствовали своего могучего главу, и каждый докладывал о состоянии дел в войске. Затем они садились за роскошный завтрак у гостеприимного хозяина.

В это утро в шатре никого не было. Тяжелый занавес был приподнят лишь до половины, слуги ходили на цыпочках, стараясь не шуметь. Время от времени неслышными шагами подходили различные военачальники, шепотом справлялись о здоровье князя и так же бесшумно уходили.

Князь занемог, князь не вставал с постели. Вокруг его роскошного ложа сегодня толпились одни лекари; они с особой заботливостью накладывали на рану целительный бальзам.

— Скажите только одно, — требовал ответа больной, — кость задета?

— Да минуют тебя злые козни Аримана, о сиятельный князь, — в один голос ответили врачи, — кость цела, как свет наших очей. Будь она повреждена, мы не стали бы скрывать.

— Так отчего же эта невыносимая боль... Эта изнурительная слабость?