Самые чужие люди во Вселенной

На мое плечо ложится рука, сердце подпрыгивает, и я открываю глаза, но это всего лишь Норбер. Он держит в руке планшет и что-то говорит мне. Убавляю звук. Я спал всего ничего. Еще и девяти нет. Вынимаю из ушей наушники. Жалко, мама ко мне не зашла. Придется спрятать в себе еще одно маленькое разочарование, я уже вырос и научился зарывать поглубже свои разочарования, чтобы не наваливались всей тяжестью.

Брат садится рядом со мной на кровать и показывает, что нашел. Любительские съемки, десятки роликов, на которых борозда в небе, внезапный взрыв и вылетевшие стекла в домах какого-то городка. Картинка дрожит, совершенно размытая иногда. На одном видео женщина стоит у себя на кухне; вдруг все окна вдребезги, она кричит. Неумелый оператор наводит зум, его руки подрагивают, но мы видим приближение болида или чего-то похожего — огненного шара, он прочерчивает небо, а потом исчезает во вспышке. Норбер шепотом объясняет, что стал искать недавние свидетельства появления НЛО над центром России, там, куда человек дважды ткнул пальцем, а потом показал на потолок шкафа. Нашел кучу глупостей про всемирный заговор и несколько видеороликов про взрыв болида, это произошло в прошлом месяце на западе города под названием Омск. Я беру у него из рук планшет, открываю новое окно, задаю поиск и вижу несколько статей в серьезных газетах об этом болиде. Один журналист пишет, что в этом регионе уже второй раз за пять лет на небольшой высоте взрывается суперболид. Оказывается, в 2013 году распался болид над городом Челябинском, и сила его взрыва была в 30 раз больше, чем у бомбы, сброшенной на Хиросиму. И вот ровно три недели назад то же самое случилось в 150 километрах к востоку, между Челябинском и Омском, над территорией практически необитаемой. Но если осколки болида 2013 года упали на землю, то от болида 2018 года, видимо не такого огромного, не осталось ничего. В статье говорилось, что первый был диаметром 16 метров и массой 8000 тонн, а второй — только 8 метров и 4000 тонн. В заключение журналист напомнил, что, хотя болиды нередко проникают в атмосферу, взрыв двух с промежутком в пять лет над одним и тем же участком земной поверхности — явление исключительное.

Но меня поражает не история с болидом, а то, что Норбер принимает всерьез собственные фантазии. Я спрашиваю, действительно ли он верит в то, о чем говорит. Мало ли, коротко отвечает брат. Он пытался проверить рассказ незнакомца. Когда я замечаю, что между взрывом падучей звезды и приземлением космического корабля есть разница, он пожимает плечами. Его гипотеза проста: в небе над Россией разлетелось на куски неисправное НЛО, но пилот успел выпрыгнуть. На земле его каким-то образом засекли секретные службы или мафия, он от них сбежал, пересек Европу, временно укрылся на Балканах, потом добрался до нас и закрылся у меня в шкафу.

«Который ведет в Нарнию», — добавляю я. «Не смейся», — говорит Норбер. На меня тут же накатывает желание засмеяться. Уже два дня у меня все валится из рук. Не знаю, отчего это: оттого, что каникулы кажутся слишком долгими и бесцельными, или что у меня в шкафу спит чужой человек, или что я один из всех переживаю при мысли об отъезде. Понятия не имею, в чем дело, мне плохо, плохо, и всё, и не сообразить, что во мне разладилось.

В этом году родители по просьбе учителей заставили меня пройти тест IQ. Надо сказать, разброс оценок у меня был от 2 до 19 из 20 баллов. Общий средний балл получился очень даже неплохой, но иногда я просто не могу заставить себя сосредоточиться на вопросах, которые мне задают. Учителя заговорили обо мне на классном собрании. Я не подходил под стереотип, к которому меня причислили. Отец безработный, мать собирает заказы на складе, старший брат катастрофический неуч. И вдруг посреди всего этого интровертный подросток, у которого, несмотря на отдельные провалы, общий средний балл 16. Учителя велели мне провериться у психолога: не раннего ли я развития. Я сходил на четыре сеанса, мы говорили обо всем и ни о чем, я заполнял анкеты. В один дождливый день я вошел к ней в кабинет со словами, что мне нравится петрикор. Она вытаращилась, потому что не знала такого слова. Я объяснил, что так называется особый запах земли после дождя. Психолог кашлянула, что-то записала в блокноте, и мы как ни в чем не бывало начали сеанс. Я был доволен своим ходом: слово я открыл накануне — кликнул по ссылке, обещавшей десять слов, которые не вставить в разговор. К тестам я отнесся как к игре.

Результат показал, что я нахожусь на довольно высоком уровне, но ничего неординарного собой не представляю. Ни сверходаренный, ни наоборот. Не знаю, успокоило ли это родителей. Папа сказал только, что обидно ничего не найти, заплатив такую сумму психологу.

Я все время говорю о брате, но вообще-то я, наверное, обижен на учителей. С первого же дня в школе я «замкнутый подросток, металлист, носит футболки с символикой, это его брат принес в школу гранату». Я бы предпочел, чтобы во мне видели того, кто я есть, а не потенциальную новую проблему.