Самые яркие звезды

А вот Остин ничего не помнил. Совершенно. Все улетучилось. Как я поняла, он принимал не только алкоголь, хотя и пьянство – дело достаточно скверное. (Мамин пример был нам ясным предупреждением.) Судя по огромным зрачкам, братец накачался чем-то еще. Он плохо ориентировался и двигался с трудом, как человек, который вышел из темноты на яркий свет. Мое имя не мог выговорить даже частично; у него получалось что-то вроде «Кх-а». Выходит, Каэл не ошибся, Остин задурил себе голову не только выпивкой.

Теперь мне больше всего хотелось очистить собственную голову – от воспоминаний о прошедшей ночи. Не дай бог еще раз пережить такой ужас. Все кругом твердили, что я расстроилась куда меньше, чем могла бы. Не знаю, как это понимать. Как похвалу?

Элоди вчера приготовила чай и сидела вместе со мной и Каэлом, пока я плакала, рассказывала и пыталась понять, что происходит. Пыталась выбраться из тьмы. А потом я уже не могла говорить, и Каэл взял меня на руки, как ребенка, и отнес на кровать. Когда тебя несут и укладывают… Никогда в жизни я не чувствовала себя такой защищенной.

Я была измучена. До полудня не могла подняться с кровати.

Каэл из-за случившегося не сильно переживал, хотя и рассердился. Думаю, чтобы его расстроить, требовалось что-то похуже, чем тупоголовый полицейский, которого, видно, обижали в школе, а теперь он отыгрывается на любом темнокожем, кто попадется под руку. В стране такое сплошь и рядом происходит, целая эпидемия. Каэл не хотел спекулировать на тему расовых притеснений, как он выразился: не стоит разыгрывать эту карту… а вот я бы целую колоду разыграла. Постаралась бы использовать ситуацию, чтобы добиться чего-то серьезного. Хотя как только попытаешься добиться чего-то серьезного, начинаешь понимать свое полное бессилие.

Я же вижу, что творится. Вижу расизм, предвзятое отношение к цветным, всю эту грязь. Брата я любила, плохого ему не желала, но – боже ты мой! – как бы он ни надрался, обращались с ним уважительно. Помню, как полицейский нагнул ему голову, когда усаживал в патрульную машину. А Остин еще выделывался, во всяком случае, норовил. Из его перекошенного рта выскакивали только обрывки слов. Это было бы смешно, если бы не было печально. Он стал страшно похож на маму.

Я не очень хорошо помню, что произошло, слишком быстро все случилось. Я звала Остина, потом Каэла, потом появились дубинки, и я пыталась прикрыть ему ногу. Меня трясло. Полицейские приехали моментально, едва не избили Каэла и почти сразу велели мне грузить Остина обратно в «Форд», откуда сами же его и вытащили. С нами разговаривали грубо, но вскоре уехали. Вот такие обрывки воспоминаний меня мучили.

Я почти закончила работу, когда пришло сообщение от Каэла. Он освободился и был готов ехать ко мне, но сначала хотел завезти к себе домой краску для ремонта. Я написала, что ключ лежит под ковриком у входной двери. Коврик, старый и потертый, для хранения ключа пока годился.

«Согрею тебе кроватку», – ответил он.

Я вздохнула и прижала телефон к груди. Подобное чувство облегчения испытываешь, когда ложишься в теплую ванну или постель. Постель… Каэл будет ждать меня в постели… Благодаря ему я начинала верить, что все у меня получится. Я отправила ему целующий смайлик, и он ответил тем же. Я страшно по нему скучала, буквально ощущала рядом с собой пустоту.

В три часа никто не пришел. Ни единого клиента. Был вторник, и прежде чем идти к отцу на обед, я намеревалась каждую свободную минуту провести с Каэлом. Можно было взять его с собой, но я не желала никого пускать в наш маленький радостный мирок, особенно отца. Вряд ли Остин рассказал ему о произошедшем; он, скорее всего, ничего не помнил. Во всяком случае, я надеялась. И еще надеялась, что обед пройдет гладко, без всяких там споров и драм. Идти мне не хотелось, а хотелось быть в постели с Каэлом. Я совершенно на нем помешалась. Это меня и пугало, и возбуждало.

Глава 57

Мне много чего хотелось сделать, и все это было так или иначе связано с Каэлом. А предстояло только одно – отобедать у отца.

Губы Каэла еще хранили вкус моего поцелуя. Я обняла его руками и ногами, прижалась к нему изо всех сил. Он был такой горячий, кожа такая гладкая, тело такое красивое, словно изваяно из черной земли – источника жизни на нашей планете.

Я водила языком по его коже, наслаждаясь вкусом. В тот миг меня ничто не волновало, кроме Каэла и его стонов. Никогда раньше не было у меня таких свиданий. Наши с Брайаном встречи мы и свиданиями не считали. Я понятия не имела, что я его девушка, пока однажды он не заявил, что при его друзьях мне нельзя ходить в таких коротких шортах. Никогда он меня не поддерживал и не защищал – только если хотел поиграть в мачо перед своими приятелями. Продемонстрировать самцовские качества.