Самый большой подонок

Спрыгнув на плотный влажный песок, я бесшумно заструился к домику. Огибая могилу, где лежал повешенный мною парень, увидел слабое голубоватое сияние, испускаемое Г-образной трубой, зловеще вырисовывающейся на фоне подсвеченного крупными звёздами ночного неба. От неожиданности я споткнулся как полупьяный штатский «мешок», и приостановился.

Рядом были ещё пять свежих могил, куда, по всей видимости, перекочевали несчастные люди из опустевших клеток. Каждый могильный холмик был увенчан стандартным перископом. Я обернулся на погасший костёр с голым вертелом на стойках, желая удостовериться, что иллюзию свечения создаёт дымок, пробивающийся из кучи золы, где мог доживать огонь. Но костёр умер, сияние исходило именно от могилы.

После секундного размышления я приблизился к потухшему костру и снял с подпорок почерневший от окалины вертел. Он имел остро заточенный конец и изогнутую рукоятку. Вертел мог послужить грозным холодным оружием.

Тут я заметил тележку, на которой привёз покойника. Она стояла недалеко от ворот. Вероятно, за время моего отсутствия на кладбище побывал следующий эстафетчик: четверо людей, остававшихся на момент моего ухода живыми, лежали в могилах. Я понял, почему свежих холмиков насчитывалось не пять, а шесть. В пяти покоились люди из клеток, в шестой скорее всего лежал несчастный, убитый следовавшим за мной эстафетчиком. Наверняка он привёз своего покойника на тележке.

Я осторожно подкрался к домику. На меня снизошёл какой-то неуместный в данных обстоятельствах покой. Я хорошо чувствовал своё тело и верил в успех. На меня даже накатила бесшабашная веселость. Так и подмывало заорать на всё кладбище нечто вроде: «Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!» – и посмотреть, как станут выскакивать на ночной погост могильщики в чём мать родила. Если, конечно, таких сволочей родили матери, а не скинул у щелястого сортира гнойный педераст.

Вдруг я заметил, что кладбищенская хибарка стоит не так, как в прошлый раз. Почесав в затылке, покрепче ухватил вертел и стал обходить домик кругом. На пути обнаружилось следующее: груда примерно семидесятисантиметровых, тащательно и даже любовно заострённых кольев из твёрдого дерева; мусорный бак среди беспорядочно валяющегося хлама и пищевых отходов; плохо замаскированная антенна передающего устройства. Поднимать шум пока было рано. Я вылущил из облатки «короеда» и, мстительно улыбаясь, прикрепил его к антенне.