Самый долгий день нашей жизни (СИ)

И то правда, в их собачей работе случалось всякое. На нервах музыканты чего только не творили — Роджер, например, и тяжелые ящики пинал, и барабанную установку разносил не раз. Тихоня Брай, и тот однажды запустил в стену свою любимую гитару с такой силой, что погнул гриф. Потом рвал на себе кудрявые лохмы, но что поделать, сам сдурил — самому и исправлять. Рэтти еще повезло. Во всяком случае, Фреду, кроме его микрофона, разбивать было нечего.

Пиво заканчивалось. Становилось скучно. Это только поначалу казалось, что тут, в Мюнхене, свобода и все радости жизни. На деле же эти «радости» давно опостылели, и теперь, пока Их Королевские Величества работали не покладая рук, свита маялась бездельем и тоской.

Рука Криса потянулась к кнопке на звукорежиссерском пульте, к которому Мак не разрешал никому из них не то что прикасаться, даже подходить ближе чем на шаг.

— Давай-ка мы с тобой, шкет, послушаем, что они там орут.

Конечно, смотреть немое кино тоже интересно, но Крис предпочитал наслаждаться звуком.

Стараясь не привлекать внимания, он нажал кнопку. Тишину тут же рассек громкий гневный голос:

— Ты, бля, ничего не понимаешь, идиот!

— Все я понимаю. Это тебе хочется в очередной раз напомнить, что ты у нас самый умный. Не надо так делать, говорю тебе. И Мак скажет то же самое. И Джон. Помяни мои слова…

— Именно так, блядь! Я самый умный и самый красивый! Выкуси, Балсара!

— Истеричка на барабанах! Блондинка недотраханная, вот ты кто! Выпендриваешься, а нам под тебя ложиться? Хуй тебе, дорогой!

Крис поспешно вырубил связь. Нет, все же это кино в немом виде куда приличнее. Уж слишком бурно выясняли отношения эти два, безусловно, самых амбициозных музыканта из всех, что видела студия «Musicland», а уж кто тут только не записывался!

— Не, давай подождем еще. Может, угомонятся. — Рэтти с невозмутимым видом отхлебнул пива.

— Вряд ли. Сперва будут долго мериться письками и выяснять, у кого звезда в башке горит ярче, потом обсудят особенности сексуальной жизни друг друга, расскажут, как бы один другого отымел, в каких позах и сколько раз. А после разбегутся с криками: «Сам козел!» Но уже к вечеру вместе нажрутся. Ставлю пять фунтов! Засядут у нас в номере, или у Фреда с Фиби, и никаких сил не хватит их растащить. Так что, хрен я сегодня высплюсь. — Крис почесал высокий, с мощными залысинами лоб и откинул назад пряди длинных волос, густо росших на затылке. Сочетание несочетаемого во всем — вероятно, это тоже была одна из точек соприкосновения между ним и его взрывоопасным подопечным. — Поверь мне на слово, вытаскивать блондинку из «Президентского приюта пидорасов» — та еще задачка. Врагу не пожелаешь. Достал он меня, зараза! Порой так и тянет сделать какую-нибудь гадость. Я, может, тоже хочу спокойно выпить, а вместо этого только и делаю, что работаю Мэри Поппинс.

— Зачем гадость-то? — Рэтти снова приложился к горлышку, выливая в себя последние капли. — Живешь, как король. Меня, между прочим, хрен в «Хилтоне» поселят.

Крис пожал плечами.

— Хотя, может, мне сегодня повезет, и это Фиби придется эвакуировать Фреда из нашей «Обители гетеросексуалов», — прибавил он ехидно.

— Слушай, а кто придумал эти названия вашим номерам?