Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— А-а… недавно было дело, заходим мы с Роджем вечером в какой-то клуб, а там уже сидят Фред и Прентер, черт бы его подрал. Ну, и Фиби рядом вьется. Типа, он тут самый близкий друг Фреда, хотя все в курсе, что в первую очередь он — любитель нажраться на халяву и хвастануть знакомством с большими звездами перед всякими дураками, вроде того ушлепка с Манхеттена. Ну, который в американских турах постоянно за Фредом волочится. Как там его? Тор, вроде. Прям громовержец херов! Короче, с Фиби станется. Ловит себе благодарные уши. И не только… В общем, заходим мы. Родж, к тому времени уже хорошо поддатый, заметил Фиби, который как раз с кем-то шушукался в сторонке и все на Фреда кивал, ну, и как скажет: «Чего это наше насиженное местечко заполонили всякие пидоры?» Фред услышал, поднялся из-за столика и грозно спросил, кто тут «пидор». Роджер взял да и заржал. Тычет пальцем в сторону господина Фристоуна — а это, мол, что такое? «Вы тут, — говорит, — всей колдой сидите, никакого от вас продыху нам, натуральным гетеросексуалам, нет». Ну, я и подумал, все, пиздец котенку. Сейчас Фред Роджу морду подправит так, что не только Доминик, даже мама родная не признает! Сам знаешь, как Фред бесится, когда его равняют с педиками, наступают на больную мозоль… А он ничего, встал руки в боки: «Гетеросексуал? Что, много вас тут таких против нас-то?» Роджер ему: «Мало. Но этот клуб — все равно Обитель гетеросексуалов». Фредди в ответ: «А нам куда идти прикажешь, дорогой?» А Роджер: «Вам — в свой Президентский пидерастический номер. Он у тебя все одно больше, чем весь этот клуб». Тогда и Фред начал ржать: «Это точно! И не только номер. Еще кое-что побольше будет, чем у вас, настоящих гетеросексуальщиков». Оба хохочут так, что не остановить. Прентер смотрел-смотрел, да и присоединился. Один Фиби только знал себе, что прыгать вокруг и расспрашивать, чему это все так радуются. Вот я его и просветил. Дескать, он теперь живет не в апартаментах класса люкс с двумя комнатами, гостиной и персональным роялем, а в «Президентском приюте пидорасов». А наш с Роджем номер, понятное дело, стал «Гетеросексуальной обителью». Блин, пиво кончилось… Может, еще сбегать? Смотрю, они там униматься не собираются.

В окне продолжался репортаж с боев местного значения. Фредди в сердцах раскидал какие-то бумаги, которые можно было бы назвать партитурой, если бы речь шла о написании оперных арий, а не очередной фривольной песенки про «змеек в глазах», и теперь ходил из угла в угол. Роджер сидел за барабанной установкой, весь красный от злости, и что-то говорил, не переставая. Потом вдруг вскочил и замахал руками, судя по всему, перейдя на ор.

Ассистенты продолжили любоваться бесплатным спектаклем.

— Слышь, Крис?

— Чего тебе, шкет?

— А расскажи, та блонда, которая вчера в студию заходила, она кто? — Рэтти не только облизнулся, но и обрисовал руками формы этой самой «блонды». — Пришел вчера вечером, а она мне навстречу выходит, вся из себя такая… на каблуках и с чемоданчиком. Что за роскошная телочка?

— Такая… с глазами? И с сиськами?

— Ага! — Несмотря на скудность и корявость описания, Рэтти даже не усомнился, что они имеют в виду одну и ту же блондинку.

— Массажистка.

— Да ладно! Кому и что она массажировала? — Рэтти аж вскочил с дивана, предвкушая крайне интересный рассказ.

— Роджеру. Что массажировала, не знаю, но вызвали ее экстренным порядком. У него вчера были такие боли в плечах, что даже я чуть не плакал. Пару дней назад они с Фредом надолго тут, в студии, зависли. Родж все что-то правил, переписывал… ну, и перетрудил мышцы. Крепатура, мать ее! С утра сел за барабаны, уже репетировать начали — тут бац! Весь скорчился, чуть не взвыл. У него бывает. Да у всех бывает, когда долго в одной позе сидишь. У барабанщиков особенно. Уж я-то знаю. Я же до «Queen» много с кем поработать успел. Фред переполошился. Все, мол, отыгрались. Сидим, не знаем, что делать. Я было попытался сам Роджу плечи размять, но, честно говоря, только хуже сделал. Замотали мы Роджера в плед, а дальше что, хрен его знает — то ли мазью какой намазать, то ли таблетками накормить, а то ли вообще в больницу везти. Фред отправил Пола искать массажиста хорошего. А то, говорит, время теряем, запись стоит. Родж натурально плачет. Прикинь? Ты видел когда-нибудь плачущего Роджера Тейлора? А вот если бы вчера, как придурок, по магазинам не болтался — увидел бы. Эх, такую картину пропустил, скажу тебе! Фред прыгал вокруг и сыпал дурацкими идеями. Предлагал водкой попробовать. Типа, водка хороша и снаружи, и внутрь, зря что ли лекарства на спирту настаивают? Мы с Маком еле его угомонили. Сказали: «Сиди и не лезь, а то ухайдакаем Роджера окончательно. Он нас тогда убьет». Потом Пол привез эту дамочку. Клятвенно заверил, что она — супер-специалист. Они с Роджем прямо тут, в аппаратной, за ширмочкой устроились. Уж не знаю, чего она ему там делала и как, но стоны стояли еще те. Мы обзовидывались!