Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— Если уж возвращаться к этой теме сейчас, на трезвую голову — у меня, знаешь ли, уже давно все пары алкоголя выветрились, даже жалко, что завтра не будет похмелья, — то… Брай, у Фреда тоже всегда был выбор. И тогда, с Нельсоном, он выбирал сам, не спросив ни тебя, ни меня, ни Роджера. Уж не знаю, каким образом, только он всегда знал, что будет звездой, мать ее. Смолоду прожужжал нам все уши… И когда узнал цену, принял ее. Без раздумий и без жалоб. Никто из нас не принял бы, но он — да. Потому вешать этот камень себе на шеи с нашей стороны неправильно. Мы втроем, конечно, не святые. Мы частенько зацикливались на собственных проблемах и, чего уж там, иногда порядочно действовали друг другу на нервы. Но и Фред никогда не был святым. И слава богу! По правде говоря, нимб бы ему не пошел, даже если кому-то очень хочется обратного. Да, дорогой? — Джон слегка толкнул Брайана в плечо. Тот наконец отнял ладони от лица. — В благородное собрание носителей нимба вообще ни один из нас ни по каким тестам не пройдет — уж больно много тараканов ползает в наших буйных головах. Но знаешь, мне все равно кажется, что все мы — хорошие люди. Настоящие. За это я вас и люблю.

Его слова вдруг прояснили все. «Я вас люблю» перестало казаться всего-навсего побегом в уютную гавань душевного комфорта — это была правда, такая пронзительная и ясная, что у обоих даже возникло чувство, будто все тягостные узлы сегодняшней ночи наконец развязались. Да, они не ангелы. У каждого в жизни случались падения и взлеты. Но всегда, в любых обстоятельствах, каждый сам себя судил самой высокой мерой — это и делало их настоящими людьми.

В комнате разлилось уютное молчание, чего Джону хотелось давно, но все никак не получалось. Лед, сковывавший сердца взрослых мальчишек, наконец растаял. И завтрашний день уже не пугал. Все недомолвки сгорели в огне жаркого камина, дрова в котором давно превратились в пепел. В эти мгновения очень легко было представить, что Фред все еще с ними. Мирно спит где-нибудь в доме. Может, даже в одной комнате с Роджем, устроившись на полу или на другом конце кровати, валетом, как бывало иногда в их молодые годы.

— То, что у тебя есть совесть, я всегда знал. Ну, наболело, с кем не бывает. У меня вот тоже наболело… Что поделать, похоже, всех нас сегодня прорвало. Это должно было случиться рано или поздно. А как иначе? Вроде, умом и понимаешь, что не виноват ни в чем, но все равно, как подумаешь, что уже ничего не изменить… Я долго не знал, что с этим делать. С того дня, в Монтрё, когда Фред рассказал, что болен, я не знал, куда себя деть. Трусливо бежал при первой возможности, потому что не мог справиться с проклятой совестью. Но теперь… только что, пока Роджер засыпал у меня под боком, я думал, что зря мучился все эти годы. Ничьей вины тут нет, просто так уж устроены люди. Что тебе хорошо — другому плохо, и наоборот. Разве есть оно, всеобщее и безусловное благо? Ну, может, только в религии. Там вообще все просто: поступай вот так — и будешь прав, а вот так — будешь грешник вонючий. Только в жизни это редко работает… За целую жизнь мы и без того нагрешили будь здоров, и брать на себя лишнее не стоит. Мы не могли повлиять на решения Фреда, которые он принимал в одиночку. Что тут поделаешь? Не могли огородить его от общения с тем же Прентером…

— Это да… — Брайан вдруг оживился. — До сих пор не могу взять в толк, даже после твоего рассказа, зачем Фред держал вокруг себя эту мутную компанию? Что пытался себе доказать? — Он с горечью покачал головой. — Эти люди таскались за ним на гастроли, пристраивались на все тусовки. Зачем?

— Я тоже понятия не имею, — признался Джон, в глубине души радуясь долгожданному поводу сменить тему. — Может, они тешили его самолюбие, а может, давали иллюзию любви. Я старался не обращать внимания, но иногда вся эта свита даже меня порядком бесила. Один Фиби чего стоил. Любитель языком мести, аж тошно! Ну… понятное дело, наш Фредди любил иной раз послушать разные светские кривотолки — что у кого случилось, когда и почему. Вот Фиби и пришелся ко двору. Только оказалось, что сплетничать в одну сторону он не умеет. Уже и не помню, где его Фред откопал…

— Так это не Фред! Это Пол его приволок. Познакомились они на банкете в Королевском театре. Фиби там костюмером что ли работал… Не помню точно. На почве чего они с Прентером сошлись, я думаю, ты догадаешься, только Фиби пристал к нему, как колючка. Может, всерьез решил, что Пол на него запал… Но в любом случае, в команду его привел именно Прентер, это я помню точно. Сперва он костюмами заведовал, таскался по клубам с Полом и Фредом, пока Пол окончательно его не послал. Потом как-то к Фреду прибился, но надоел ему в турах моментально. Язык, что помело! Все, что надо и не надо, выложит в любые свободные уши. Фред ему регулярно выволочки устраивал, только что с дурака возьмешь?