Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— Это точно, — улыбнулся Джон. — Фред как-то мне говорит: «Давай я сочиню какую-нибудь херню и расскажу Фиби. Спорим, назавтра вся команда будет ее обсуждать с разными цветистыми подробностями!» Еще помню, в Мюнхене было дело. Джо тогда работал в ресторане. Фред не стал его трогать — пусть парень спокойно поживет… К тому же, у него были какие-то проблемы с паспортом и визой. Требовалось оформлять кучу документов с разрешением на работу в Германии… В общем, фиг знает, почему именно, но на запись Фред тогда взял с собой Фристоуна, о чем жирно пожалел. Поселил в номере кривой телефон. Рассказывал разные небылицы, а Фиби уши развесил. Для него при Фреде быть — дополнительный бонус. Он этим хвастался на каждом углу… да и сейчас не изменился.

Брайан задумался на мгновение.

— Ты знаешь, в эти последние дни мне начало казаться, будто Фиби даже рад, что Фредди умер. Он с таким рвением занимался похоронами, так деятельно всюду совал свой нос. Думаю, он давно ждал, когда все это кончится, дождаться не мог. Не знаю, откуда у меня это чувство, будто все происходящее для него… ну, вроде как очередной повод продемонстрировать свою важность. Фредди со своими проблемами его мало интересовал…

— Тебе не кажется, — мрачно заметил Джон. — Фред и сам прекрасно понимал, что без славы и денег он для Питера Фристоуна пустое место. Помнишь, как мы в Сан-Сити выступали? Фред потерял голос, а Фиби на это было наплевать. Он, наверное, даже обрадовался — раз Фред в номере сидит, можно спокойно болтаться по магазинам…

Брай отлично помнил те гастроли в восемьдесят четвертом. Правда, вопрос, куда подевался ассистент Фредди, волновал их тогда в последнюю очередь.

***

Октябрь, 1984 год

— Брай, ты не знаешь, когда прилетит этот блядский врач? — Роджер расхаживал по просторному номеру Мэя из конца в конец. Он уже три раза выходил на балкон — покурить, пять раз обошел номер по периметру и все равно никак не мог успокоиться.

— Сядь уже. Хватит мельтешить. Завтра, вроде, должен быть на месте.

Брайан пытался смотреть в телевизор, но получалось плохо. Больше всего ему сейчас хотелось тоже вскочить и побегать взад-вперед. Может, даже по потолку. Угнетающая неизвестность и мысли об очередном огромном… (даже словато приличного подобрать нельзя) не давали покоя им обоим.

В их бурной жизни случалось разное, но такой задницы — еще никогда. Черт дернул согласиться на большие гастроли в ЮАР. Брайан до сих пор не мог взять в толк, какая нелегкая понесла их в эту страну, а главное, зачем. Мало того, что британские журналисты тут же воспользовались поводом поднять очередной скандал вокруг «Queen» — на сей раз группу обвинили в поддержке апартеида, хотя какое отношение к апартеиду могли иметь концерты, на который придут все, кто хочет, любой национальности и цвета кожи, никто из них так и не понял, — но главная проблема ожидала впереди.

Вчера Фредди потерял голос.

Первые концерты прошли неплохо. Успех был огромным. Фанаты, коих в этом далеком уголке мира оказалось столько, что билеты на все запланированные одиннадцать шоу в Конресс-Холле были полностью распроданы, неистовствовали. И черных действительно пускали на равных условиях. К тому же, они с парнями изрядно соскучились по гастрольной движухе, по всем этим переездам и новым людям.

Два года назад они решили отдохнуть от туров и друг от друга, но вскоре почувствовали, что туры, в общем-то, всегда были для них в радость, несмотря на огромные затраты сил и нервов. А друг от друга особо отдохнуть не получилось — первым не выдержал Роджер… и понеслось. Парни сами не заметили, как стали придумывать предлоги для встреч, совместных проектов и постоянных телефонных звонков. Опытным путем выяснилось: если они и устали от чего-то, то разве что от конфликтов, которые случались исключительно в студии (именно по этой причине во время записи «Hot Space» пришлось поделить студийное время таким образом, чтобы не собираться вчетвером одновременно; уж больно раскаленной была атмосфера). Но оказалось, порознь — попросту скучно. Потому воссоединение для записи накопившегося материала и последующий тур стали для них чем-то вроде праздника.

Покорение мировой вершины шло своим чередом. И вот, прямо в середине выступления Фред вдруг замолк.

Такого удара не ждал никто. Разочаровать публику для Фредди Меркьюри всегда было смерти подобно. Конечно, он и раньше срывал голос на концертах, бессчетное количество раз. Но такого, чтобы он вообще не мог выдавить ничего, кроме хрипа, не бывало давно. Между собой парни не вспоминали злополучные американские гастроли в семьдесят пятом, и все же, та история, несомненно, вертелась в голове у каждого.