Самый долгий день нашей жизни (СИ)

Вдруг Фредди почувствовал, что… ничего не изменилось. Сколько бы жизнь не пыталась развести их, Роджер прав, они все еще вместе. Как когда-то в молодости. И по-прежнему поддерживают друг друга, что бы ни случилось. Сознавать это было так хорошо и радостно, что даже не хотелось лететь назад, в Лондон. Как будто возвращение к привычкой рутине могло разрушить это удивительное чувство.

***

28-е ноября 1991 года

— Я все думаю, зачем Фиби звонил Роджеру тогда, в воскресенье… ну, когда Фред… Вот скажи мне, сколько мозгов надо иметь, чтобы звонить в машину с такими новостями? Хорошо еще, что Родж ни в кого не врезался. А если бы у него случился приступ?.. Может, хоть ты объяснишь, Брай, за каким хером Фиби это сделал?

Брайан раздраженно потер виски.

— Идиот. Другого объяснения у меня нет.

— Ну, это-то как раз понятно. Возможно, ему просто очень-очень хотелось первым сообщить такую важную новость. Еще и прибавил: «Можешь не ехать, потому что его больше нет…» Мне Родж сам рассказал. Он только и успел, что съехать на обочину, потому что с ним случилась истерика. К нему даже полицейские подошли… Блядь, разве можно о таких вещах таким вот способом?! Это не только чудовищно жестоко, это просто… безответсвенно.

— Наверное. Когда тебе все равно. Когда ты не любил умершего и тебе безразличен тот, кому ты звонишь. А может, Фристоун не хотел, чтобы Роджер приезжал в Гарден Лодж. К чему лишние люди? Там и без него в тот день народу хватало…

Джон вскочил с дивана и, расправив затекшие плечи, решительно произнес:

— Все Брай, хватит. Мы уже полчаса тут сидим. Я Роджеру сказал, что буду рядом. Пошли, посмотрим, все ли с ним хорошо.

— Ты прав, дружище. — Брайан поднялся следом и подал руку Джону. — Пошли. Может, у нас все же получится поспать хоть немного.

Комментарий к Глава 50. Еще раз посмотреть назад

История с потерей голоса - чистая правда. Собственно как и другие факты, приведенные в этой главе.

========== Глава 51. Кому с кем спать? ==========

28-е ноября 1991 года

— Поднимайся наверх. Посмотри, как там Роджер. — Брайан, похоже, окончательно пришел в себя. Только поддавшись на увещевания Джона, он вдруг понял, насколько измотан — физически и морально. Усталость навалилась сразу. Огромным камнем, который чувствовался всем телом. — Я сейчас, только выключу свет на кухне.

Джон поднялся с дивана, забавно потянулся и зевнул, чем заставил Брайана улыбнуться. Надо же, он еще не забыл, каково это, улыбаться…

Впереди маячила черная дыра. Последний час дался ему тяжело, и теперь, хотя глыба усталости и легла на плечи, появилось ощущение, что дышать стало легче.

— Захвати воды, пожалуйста. Не думаю, что у меня будет сушняк, но все же. И не забудь пару стаканов. Может, пригодится и Роджеру, и тебе. Поднимешься по лестнице — и налево. Третья дверь тоже слева. Я не стану ее закрывать. Свет в холле не выключай. И не задерживайся. Жду пять минут, если не объявишься — убью. Пижаму и полотенце я тебе приготовил, так что шевелись. — Окинув растерянного Брая очень суровым взглядом, Джон вышел в холл, а оттуда стал подниматься наверх — в спальню.

Мэй щелкнул выключателем — тут же гостиную накрыла пелена плотного, кромешного мрака. Освещение на улице было выключено. Не так давно с неба светила холодная луна, заливавшая все мертвенным и на удивление ярким светом, но сейчас этот небесный фонарь скрылся за набежавшей неведомо откуда тучей. Близилась половина пятого. Самая темная ночь перед рассветом…

Уже не в первый раз Брайана накрыло ощущение непередаваемого одиночества. Как будто весь остальной мир — живой и настоящий мир — это всего лишь иллюзия, а на самом деле есть только они втроем. Внутри огромного дома-корабля, который обречен бесконечно скитаться по просторам океанской бездны, и нет ему ни покоя, ни пристанища.

Брайан поежился, закрывая дверь гостиной.

Старый пустой дом жил своей жизнью. Где-то там, в глубине, что-то потрескивало, пощелкивало, позвякивало. Казалось, этот корабль вздыхал и кряхтел, колыхаемый волнами. Куда он несет их, не знал никто.

Весь сегодняшний день он в глубине сердца удивлялся одному обстоятельству — потерю Фреда он переживал так же тяжело, как потерю отца. Даже, пожалуй, тяжелее. Все-таки их жизни были накрепко сцементированы вечно неутомимым и ярким Фредди Балсарой — теперь этого фундамента нет, и все пошло прахом. Надо было как-то вытягивать себя и парней из этого болота. Нельзя, нельзя им расходиться в разные стороны! Это пропасть, куда очень легко свалиться, особенно сейчас.

Начинать жизнь заново в сорок с небольшим — тяжело. Да, у них нет проблем с финансами, и вряд ли в ближайшее время будут. Но жизнь — это не только солидный счет в банке. Сколько всего еще можно было бы сделать! Сколько интересного и нужного людям. Вместе с Фредди…