Самый лучший враг

Ирка смутилась, смутно припоминая, что и Огнедых обожает лежать у Матвея на груди, причем всегда в одном и том же месте. Плаховна усмехнулась. Ирка, не отрываясь, смотрела на нее. В автобусе было холодно и полутемно. Багров зачем-то заглушил двигатель. Вместе с мотором выключилась и печка. При дыхании изо рта и ноздрей малютки Зиги вырывались облачка пара. В полутьме и в дымке обтянутая кожей черепушка Мамзелькиной потеряла свои страшные очертания, и временами лицо ее казалось Ирке прекрасным. Проступила забытая давняя красота. Ирка смотрела на нее изумленно. Мамзелькина, должно быть, ощущала это, поскольку поглядывала на Ирку с благодарностью. Должно быть, старушкой сейчас мало кто восхищался.

– И вот прошли века! – сказала Аидушка. – И почему-то сейчас в Москву опять летят больные драконы. Понимаешь, куда я клоню?

– Камень-голова здесь!

– Да! – согласилась старушка. – И я помогу вам его найти!

Плаховна стащила с плеча рюкзачок и, по плечо запустив в него руку, принялась рыться.

– Где ж оно тут было? Ага, вот!.. Ишь ты, трепыхается! И не ухватишь! – бормотала она, вытаскивая руку наружу. В ее цепко сомкнутых пальцах была какая-то толстенная коричневая ветка, которую Аидушка и обхватить-то едва могла. Ветка корчилась, пытаясь куда-то ползти. Старшой менагер некроотдела, несмотря на немалую силу, едва удерживала ее. Ирка, приглядевшись, к ужасу своему поняла, что эта толстая ветка – две фаланги отрубленного пальца. Вот только чьего?

– Титана? – спросила она неуверенно.

– Нет, милая моя! Выше бери. Гекатонхейра. Подобрала я этот мизинчик на поле боя… Махонький он такой, смотрю, компактный. Грех не взять. Силищи-то в нем немерено! Давно он у меня валялся. Прям чувство какое-то было, что пригодится.

– На поле какого боя? – не поняла Ирка.

Мамзелькина изумленно округлила глазки:

– Неужто забыла? Когда-то Кронос по наущению матери нанес серпом страшную рану своему отцу и занял его место. Кронос и его жена Рея родили Зевса. Зевс поглядел-поглядел на бессмертного папу, в затылке почесал и, поняв, что добром наследства не дождаться, пошел по родительским стопам: скинул папеньку, как тот скинул дедушку. Тут-то и заварилась кашка-малашка! Титаны выступили с Офрийской горы, а дети Кроноса и Реи – с Олимпа. Десять лет война кипела – титаномахия. Потом на помощь Зевсу пришли гекатонхейры и титанов одолели. Кое-кто из них признал Зевса, а прочие были низвергнуты под землю, где гекатонхейры стали их стражами. Потом и гекатонхейры, к слову сказать, восстали против Зевса, да это долгая история. Нечего нам в старых дрязгах копаться…

– А стражи мрака на чьей стороне были? – спросила Ирка.

– А головкой подумать? На своей, милая, на своей! – заверила ее Мамзелькина и тут же, лукаво блеснув глазками, неожиданно подбросила вверх корчившийся у нее в руках палец.

Упав на сиденье микроавтобуса, отрубленные фаланги мизинца уверенно поползли к Багрову, явно нацеливаясь на Камень Пути в его груди. Матвей в ужасе распахнул дверь, готовый выпрыгнуть, однако Мамзелькина уже сгребла ручкой обрубок мизинца и не без усилия затолкала его назад в рюкзачок.

– Видал, некромаг? Прямо как к магниту тянется!

– М-м-м… Почему? – спросил Матвей, не сводя напряженного взгляда с рюкзачка. Губы его уже успели оттаять.

– Сам смекай! Твой-то осколок ближе оказался. А ежели отбросить его подальше, так он не к тебе поползет, а к Камень-голове. Она-то посильней твоей части будет!

– Камень-голова в Москве? – быстро спросила Ирка. – Да?

Аидушка протянула руку и зажала Ирке рот своей сухой ладошкой.

– Тихо, милая! Поняла да помалкивай! Умный говорит меньше, чем знает! Средний выпаливает все, что знает! А дурак и чего не знает, то говорит!

Показывая, что поняла, Ирка закивала. Аидушка убрала от ее рта ладошку и вытерла ее о юбку:

– Вот оно как! Камешек-то, может статься, что и в Москве. Много столетий его искали, а теперь вдруг взял да сам появился. Свет хочет, чтобы он не был использован во зло и продолжал исцелять. Лигулу нужно получить его, потому что он дает власть, подобную власти Кводнона. Охотникам он необходим как приманка для драконов. Ведь каждый из них, скрывайся он хоть столетия, рано или поздно прилетит к камню.

– А вам он зачем нужен? – подозрительно спросил Багров, зная, что Мамзелькина ничего не делает просто так.

Аидушка усмехнулась.

– Знаю, трудно поверить, что я добра хочу… Что ж, тогда вот. Тоже мой интерес! – Старушка резво закатала рукав до локтя. Ирка увидела повязку из нескольких слоев плотного брезента, из которого шьются только военные палатки. В одном месте брезент сильно втягивался внутрь, точно на него давили невидимым пальцем.