Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Резко вскинув голову вверх, Сиэль снова выловил взглядом Себастьяна, еще боле внимательно смотря на того, кажется, с каким-то вопросом и сомнением.

Как не вовремя трезвость вернулась, а?..

- Себастьян..

Голос прозвучал негромко, да и не столь крепко, просто.. колебания звуков в тишине.

В тишине?

Да, так и было, пока демон снова не начал говорить.

О-оо, изверг!

И вот даже не понимая что именно говорит демон, графу почему-то оно не нравилось с самого первого слова, точнее – настораживало.

- Прекрати..

Слабо закатив глаза, справляясь с неуместным смешком, он вновь вернул свой взгляд, теперь уже вылавливая им не лицо, но самого демона; руки, плечи, доступная взгляду часть торса.

Не надо было на него смотреть.. и слушать.. и..

Когда его рука оказалась на чужой шее он не понял, да о чем речь? Он даже не понял, когда та успела сместиться чуть ниже. Пальцы вели по коже, будто пытались найти как минимум потайную дверцу, но на самом деле, но просто.. смотрел и.. чувствовал.

Вина демона и атмосферы.

И только.

Да?

Будто опомнившись, граф сместил взгляд вновь на чужое лицо, в этот раз более открыто, более уверено и..

Вот именно в этот момент он вдруг снова начал понимать его речь. Да и сложно было не узнать родного языка и такого простого слова.

Простого – в привычном его употреблении, в любой другой обстановке, но не сейчас.

Удивление, еще более яркое непонимание и совсем слабая.. злость.

То есть..

На секунду мысль сбило чужое прикосновение и легкая дрожь, которая на самом-то деле давно уже гуляла практически по всему телу, мальчик просто не замечал, как и горящий, будто от лихорадки, взгляд, пусть тот и был не столь типичен для подобной ситуации.

- Прости, что?

От долгого молчания голос прозвучал ниже обычного, слегка хрипло.

Прокашлявшись, граф свел брови у переносицы, слабо покачав головой.

- Знаешь, это было не очень-то вежливо..это и сейчас не очень вежливо, говорить кому-то, зная, что тот все равно ничего не поймет..должен сказать тебе, что даже сейчас, когда ты вновь вернулся на известный мне язык, я тебя по-прежнему не понимаю..

Да-а, напряжение можно было практически.. потрогать.

Совсем как то, в паху.

И даже когда он штудирует собственную голову, старается уйти от уже неизбежного, он все равно возбужден.

Чтоб его.

А потом снова что-то изменилось..

На самом деле слово кольнуло, но вовсе не по гордости. И понимание было пусть и искренним, но все же выдавленным, он мог бы вовсе ничего не говорить демону, но тут уже постаралось упрямство.

Ага, еще только руки на груди осталось сложить и ногой притопнуть, сказав нет.

Смешно.

Смешно, потому что..

Сейчас, глядя на демона, мальчик вспомнил другую ситуацию. И совершенно другой случай. Несовместимый с этим, но.. в какой-то степени – его можно было приравнять к нему.

Это тот день, когда он сам, лично решил поделиться с этим невыносимым.. существом тем единственным, что у него было. И во что он долгое время не верил, относился скептически.

Вот так вот просто и спонтанно, даже не успев то обдумать он.. взял и отдал душу демону.

Часть или всю – не важно. Это не имеет значения. Но он ее отдал. И ни разу не жалел о том. Разве что лишь в первые секунду он просто не понял смысла этого действия.

Оправдался тем, что всегда был к тому готов? Отдать требуемое? Отплатить за контракт?

Чушь. Он не думал тогда о контракте. Он думал о Себастьяне.

Выходит... тот ему действительно настолько дорог?

Как это.. сложно. И в то же время – просто.

Осталось лишь принять это и согласиться. Вот сейчас. Вслух. Подтвердив чужое слово точно таким же коротким.

Он ведь так хотел. Душа – самое важное, что есть в человеке? Самое дорогое? Ценное?

В таком случае, что стоит просто тело? И слова?

О нет, слова стоят многого. И демон это тоже понимает. И что бы он там не имел в виду.. или просто издевался – он ему такого не скажет.

Взгляд медленно приобрел выражение слабого вызова и.. стал ярче, чуть изменив форму зрачков.

- Можешь не отвечать. Я все равно с тобой не соглашусь.

Смех..

Это он так смеялся? Да, над собой. Потому что на самом деле..

Он всего лишь маленький врун. Был им? Теперь нет?

Но, черта с два он скажет это вслух.

Что он уже давно кому-то принадлежит сам того не зная?

Самым темным и одновременно самым светлым, что в нем есть?

Что он переживает за кого-то сильнее, чем за себя?

Глупо говорить о том демону. Еще глупее было не признаваться в том самому себе, потому что стало.. проще.

О да, так стало гораздо проще.

А если так..

Смех – приглушенный, слегка ироничный, но мягкий, все еще звучал, постепенно зажигая взгляд еще более ярким светом.

- Нет.

А вот это он произнес уже подавшись вперед, обхватив руками чужую шею и приближаясь к уху.

Он говорил, что быстро учится?

- Надеюсь, это тебя не расстраивает.

Смешок.

Легкий укус, тихий шумный вздох.

Ладони уже плавно сместились к плечам, продвигаясь к спине. Да, он запомнил. Да, он тоже сволочь. Учитель был хорошим.

И.. но разве он уже не дал ответ?

Ногти резко впились в чужую кожу, ладони повторили движение – обратно к плечам и вновь возвращаясь на исходную.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары