Читаем Самый темный час (СИ) полностью

И ему даже не нужно смотреть на Себастьяна, чтобы убедиться в собственной правоте.

Да и отстраняться – не хочется. Наоборот. Лишь сильнее прижаться к чужому телу.

Голос. Слова. Суть.

Улыбка проявляется невольно, правда, немного грустная. Совсем чуть-чуть. Но он сгоняет ее сразу же.

И дело не в том, что он просит. Хотя, в этом тоже. Сиэль и сам этого хочет.

Он ведь может. Оказывается, он может дарить тепло. Не только забирать.

- Твой.

Оно почти неслышно, но отчетливо в своем звучании.

На смену своего положения мальчик даже внимания не обратил.

Мелочи. Это просто мелочи.

Хотя, некоторая тенденция…касаемо занимательных поверхностей…наблюдается.

Улыбка больше не проявилась. Он смотрел на демона и…все.

Услышав предупреждение об исчезновении Сиэль..да, не сдержался, он вздрогнул, но взгляда не отвел, не спеша говорить, не спеша что-то делать.

Было отчего-то важно удержать зрительную связь. Попытаться донести. Без слов. Слова кажутся мишурой, но когда они звучат внутри головы, подкрепляемые ощущениями, то ему кажется, что все это – настолько точно и правильно, что иначе и быть не может.

И снова голос.

Легкий озноб.

Не отвести глаз.

Ответить взглядом. Пока что им. Пока что так.

Соприкосновение с поверхностью стола, но это, снова же – ничего не вызывает. Разве что секундную и теплую усмешку.

Лишнее.

Касание губ, за которым граф следил отчего-то еще более внимательно и…

Выдохнув, он притянул Себастьяна ближе к себе, захватив в объятье рук чужую шею, пробравшись пальцами к корням волос, осторожно ведя подушечками пальцев.

- Я так часто терял тебя.. – легкое недовольство перед фактами, не более того. – ..Но я никогда не сомневался в том, что ты вернешься, знаешь? – взгляд скользнул по чужому лицу, на секунду задержавшись на маске, но..какое это имеет значение? Он все равно видит. – Верил, что на этом – не все. Не может быть все. Ничего не изменится и на этот раз. Я верю тебе. И я не поверю в то, что все может закончиться.

Голос звучал негромко, но уверенно. Не потому что так нужно. Это не слова успокоения или ответное обещание. Ему ведь не нужно обещать. Он знает, что это так. Он просто знает.

- Потому что твой. Потому что я действительно твой.

Прикрыв глаза, переборов легкое жжение в горле, мальчик качнул головой, толкнувшись лбом в щеку демона – осторожно, естественно.

- А пока что, будь добр, не исчезни никуда в ближайшее время. Побудь только моим. Хотя бы в этот промежуток времени.

Себастьян

Себастьян слушал несколько отстранено. Внешне. Просто он был занят, да.

Тут вот все же граф. Близко.

Так правильно и в то же время – так до абсурда непривычно.

Впрочем, это как раз поправимо..

Если ему совсем немного повезет. А ему повезет. Что уж он, не сможет обольстить ту скромную особу, что именуется фортуной?

Хех.

А вот соглашение графское.. демон встретил почти коварной улыбкой.

Ну вот и все. Ловушка только что захлопнулась, ласково, но непререкаемо оставив мальчика внутри. Сам подписался только что.

- Действительно мой.. Назад дороги нет.

Тихий смешок прозвучал скомкано ибо демон добрался губами до ключиц мальчика, задумчиво проходясь по коже что-то урча..

Что он сказал?

Не исчезнуть? В ближайшее время побыть…

- Только в ближа-аайшее, значит. Нет уж, не прокатит – не люблю полутонов. Да и чьим бы это мне еще побыть? Хотя-ааа.. – подбавив в тон задумчивого интереса, Себастьян ненавязчиво возвел взгляд к потолку, тут же закашлявшись, поспешно добавляя, – Твой. Только твой. Не рассчитывай даже сбагрить меня на папочкины заботы.

Отстранившись от графа, демон обвел взглядом помещение, морщась на что-то, прежде чем подняться, подхватывая и мальчика.

- Моветон.

Пояснять? Пф. Лимит уже исчерпан на год вперед.

Вот с тем Себастьян и покинул кухню, утаскивая свою жертв.. тьфу ты, графа в спальню.


А между тем – стоило лишь стихнуть звуку шагов, как в кухню прошел высокий аловолосый мужчина, который, кажется, только и ждал пока ему освободят место, чтобы легко опуститься за стол.

По хозяйски закинув ноги на поверхность деревянного, жнец приложился к возникшей в руке чашечке, откидываясь со стулом назад.

Он подождет. Разумеется.

Тяжелый вздох сопроводил короткий взгляд на дверь.

Но он подождет. Здесь. Ему есть что сказать сегодня.

====== Тьма. ======

Сиэль

Задавать вопросов граф не стал, только покачал головой, то ли соглашаясь с чужими словами, то ли просто – смеясь над тем, что кто-то все же соизволил сменить локацию.

А потом, во время этой короткой дороги, он и вовсе притих, отчего-то сосредоточенно глядя в чужое плечо.

Нет, какие бы там сомнения. Ничего лишнего. Он даже не думал. Он просто ждал.

Ждал момента, да. Окончательного ли прибытия.

Потому как только спина соприкоснулась с поверхностью шелковой ткани – задумчивость тут же сменилась практически требовательным взглядом. Требовательным, внимательным, спокойным с виду взглядом.

И говорить ничего не нужно. А то потом еще от смешков избавляться придется. А зная чужую беспокойность языка – не только от нее.

Кажется, он только сейчас понял, насколько сильно его перекроило за последние часы.

Много событий.

Боли?

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары