Самый завидный подонок (ЛП)

В ту ночь Бретт начинает свою атаку с помощью текстовых сообщений. У него есть пикантная информация от частного детектива, которой он хочет поделиться. Я говорю ему, что мне это неинтересно — последнее, что я хочу сделать, это разрушить доверие между нами. Вики расскажет мне все, когда будет готова.

Бретт не сдается. В конце концов, я просто блокирую его. Он будет зол, но я хочу, чтобы это время прошло как можно быстрее. Мой помощник даст мне знать, если возникнет корпоративная ситуация, требующая решения.

Слушание по вопросу компетентности, конечно, запланировано. Но я решил отменить это.

Она заверила меня, что все будет сделано правильно. Я верю ей. Я верю, что мы вместе найдем путь вперед. И каковы бы не были сомнения Вики по поводу того, что мы будем вместе, я преодолею их.

Я отменю слушание, когда посредники вернутся в офис во вторник, и тогда я скажу ей.

В понедельник вечером состоится шоу фейерверков. Карли и Бесс отправляются на Куперс-Бич, чтобы застать их. Я устроил ужин при свечах на веранде.

Вики растянулась на скамейке рядом со мной, прислонившись ко мне спиной, расставив ноги в стороны. На ней розовая юбка и золотые босоножки, которые хорошо сочетаются с ее желтой блузкой. Она носила одежду более ярких цветов, но это действительно другое, результат шоппинга в городе с девочками. Ей идут цветные вещи. Это кажется правильным для нее. Украшения, которые она делает, очень красочные. Почему не ее одежда?

Сверху раздается грохот, за которым следует несколько более мелких.

— Я рад, что фейерверк взрывается позади нас, — говорю я. — Что если бы они взорвались бы прямо здесь над водой? Мне пришлось бы арестовать себя за многочисленные нарушения клише.

— Пена на волнах такая же яркая. Она выглядит почти неоновой, — говорит она, глядя на воду в лунном свете.

— Это фосфоресценция, — я бросаю кусок стейка Смакерсу.

Она тянет меня за лацканы, как делает, когда хочет, чтобы я приблизился и поцеловал ее.

— Иди сюда.

Глава двадцатая восьмая

Вики

Мы возвращаемся поздно. Измученные. Генри ночует у меня, потому что я не хочу оставлять Карли.

Я чувствую себя неловко из-за всего этого, но, по крайней мере, здесь чисто. Кажется, ему это очень нравится. Но кого это волнует?

В любом случае, все кончено. Это то, что я продолжаю говорить себе.

Его день рождение в пятницу. Мне нужно уйти из его жизни до этого — это обещание, которое я дала себе. И если он опечалится, что ж, он получит документы для восстановления своей компании.

Это правильно для Карли.

И это единственный способ не допустить, чтобы токсичный пиар Вонды привел его к краху. И людей Локка, которые зависят от него. Это правильно для Вонды.

На утро назначено заседание правления. Неясно, кто его созвал, Генри думает, что Калеб, потому что повестка дня касается сроков для Десятки и, возможно, найма дополнительной внешней команды для ускорения редизайна, и что-то касаемо коммунальных услуг. Поскольку, как мы знаем, построить здания сложнее, чем что-либо другое, — нужно выяснить, как все это объединить в единое целое.

Мы забрасываем Карли в школу и направляемся в офис, сидя на заднем сиденье лимузина со Смакерсом в цветастой сумке рядом с нами.

Генри сажает меня к себе на колени:

— Я говорил тебе, какая ты горячая в последнее время?

Я целую его нижнюю губу, затем верхнюю. Это легкие поцелуи: техника, которую я впервые применила во время марафона траха на выходных в День труда. Я снова целую его.

— Прошло так много времени с тех пор, как я была просто счастлива. Глупо счастлива, — говорю я. Я отстраняюсь и обнаруживаю, что он наблюдает за мной своим невозмутимым лицом, потемневшими и серьезными кобальтово-голубыми глазами. — Спасибо.

— Тебе от этого немного грустно? — спрашивает он.

Как знаток вин, он слышит каждую нотку в моем голосе.

— Я звучала грустно? — я наклоняю голову, как будто понятия не имею, с чем это может быть связано.

— Я тоже счастлив, — мягко говорит он. — Но в моем счастье нет ничего глупого.

Что-то скручивается у меня в животе, всплески радости и горя, острые, но приятные.

Я всегда буду помнить это чувство, — говорю я себе.

Машина высаживает нас перед штаб-квартирой под флагами синего цвета Локков с логотипом «Международного члена».

Мы беремся за руки и входим через двери, на этот раз двойные, которые придерживает швейцар. Мы пересекаем завораживающий пятиэтажный вестибюль, над которым возвышается гигантский зазубренный камень, с которого каскадом стекает мерцающая вода.

Я снова одета в яркие цвета: оранжевый топ в цветочек, синие брюки и блестящие туфли на каблуках — еще один трофей из одного из модных магазинов в Хэмптоне, куда мы с Карли и Бесс зашли.

Но одежда была не совсем их идеей — я поняла это, посмотрев в зеркало сегодня утром. Яркие цвета и блестки — стиль Вонды. Это приятное чувство, как будто я вырвалась из какой-то скорлупы. Или, может быть, будто я оказалась дома.

Этого у меня не отнять.