Сандалики

Лёля распустила плотный пучок и тряхнула волосами, они легли тяжёлыми волнами и тут же подпрыгнули пружинами. Отражение не поспело за Лёлей: когда она повернула голову, её близняшка напротив продолжила смотреть прямо и даже подмигнула. Лёля нахмурилась и показала язык. Отражение повторило дразнилку с видимым удовольствием.

– Если не поздно вернусь, то сходим, – рассеянно отозвалась она, едва не забыв, что говорит по телефону.

– Ладно, пока.

Лёля уже хотела распрощаться, но Маша внезапно воскликнула:

–  Вспомнила, я же тебе книженцию хотела посоветовать. Раскопала на литературном сайте. Бабёнка какая-то прикольно пишет, остренько так.  Агата Мун.

– Звучит как псевдоним.

– Так оно и есть, естественно. В жизни какая-нибудь Светка Иванова. Уже двадцать книжек накропала, правда коротенькие, но какие там мужики… ух! – Маша громко присвистнула. – Почитай, обсудим потом.

– Хорошо.

– Ну, пока.

Лёля только успела положить телефон на столик, как он снова зазвонил. Она, не глядя на экран снова вернула мобильник к уху и недовольно пробурчала.

– Да, Маш.

– Сама ты Маша, – отозвался смешливый мужской голос.

Лёля резко отдёрнула телефон от лица, вместе с волосами. Вскрикнула от боли и всмотрелась в изображение на заставке. Вчера она установила на звонок изображение принца Патрика. Именно он смотрел сейчас на неё, романтично приподняв брови домиком с вселенской печалью в глазах.

– Это ты? – радостно воскликнула Лёля и тут же устыдилась своего ликования и того, как откровенно его продемонстрировала.

– Значит, не ждала моего звонка? – наигранно обиделся Патрик.

– Ждала, кажется.

– У меня работа сменами. Там такой дурдом был… ну, не буду тебя загружать. – В разговор вмешалась музыка, едва ли не громче голоса собеседника. – Почему сама не позвонила?

– Что?

Последние слова потонули в запиле электрогитары.

– Сейчас колонку приглушу.

В трубке зашуршало, и мелодия утихла, но не пропала полностью, осталась фоном.

Лёля улыбнулась приятной мысли: выходит незнакомец работает, может и не школьник, а хотя бы студент.

– Что ты слушаешь?

– «Poets of  the fall[1]»

– Я не знаю кто это, – с опаской призналась Лёля.

– Тогда прощай, Несмеяна, нам с тобой не о чем говорить.

Лёля на самом деле испугалась, что Патрик сейчас отключиться, но он засмеялся, и её губы поневоле растянулись в ответной улыбке.

– А ты что слушаешь?

Лёля застыла от очередного неудобного вопроса. Совершенно незнакомый человек выспрашивал банальную на первый взгляд информацию, обнажающую её душу больше, чем самые нескромные откровения из личной жизни.

Патрик терпеливо ждал, будто чувствовал, что нельзя торопить.

Лёля наткнулась взглядом на своё отражение, оно тоже застыло в ожидании. Лёля глубоко вдохнула и выпалила:

– «BTS[2]»

– А я знаю кто это, – усмехнулся он, – во дворе все школьницы от них пищат.  Фигня какая-то.

Лёля оцепенела в состоянии шока. Организм подсказывал две реакции: смертельно обидеться или разъяриться. Она не смогла выбрать и спросила одновременно зло и оскорблённо:

– А у тебя какая любимая группа?

– Допустим, «Король и шут», – загадочно проговорил Патрик, ожидая реакции.

Лёля отвернулась от зеркала. Холодно, но вежливо сказала:

– Необычная группа, у них тексты интересные, нужно вслушиваться.

Патрик начал смеяться уже на середине лёлиного в высшей степени корректного ответа.

– Признаётся, что терпеть их не можешь и слышала только мимолетно в проезжающей машине.

– Ну они на самом деле…

– Не надо говорить то, что я бы хотел услышать. Ты имеешь полное право не любить музыку, которая нравится мне. Так же, как и я ту, что нравится тебе. Так как тебе группа «Король и шут»?

– Фигня! – с явным удовольствием созналась Лёля.

– Несмеяна, ты там рычишь что ли?

– Рычу.

– Спрячь зубы. Нормальные твои «BTS». Я просто хотел услышать тебя настоящую. А ты уже готова была стать фанаткой «Короля», признавайся?  Это как читать все книги, что тебе советуют.

Лёля промолчала. Память услужливо подсунула разговор с Машей.

Патрик как обычно интуитивно почувствовал её заминку.

– Ты что читаешь все книги, что тебе советуют?

– Ну… те, что подруги хвалят и рекомендуют, читаю. А ты разве нет?

Патрик фыркнул.

– Погоди, не отключайся. Я есть захотел. Сейчас схожу за сосиской.

– Свари.

– Ещё чего, так съем.

Лёля с любопытством прислушалась к шуршанию в трубке: различила щелчок электрического чайника, бульканье воды, наливаемой в кружку и шелест целлофановой упаковки. Она словно воочию увидела невзрачный ужин собеседника.

Наконец, в телефоне раздался голос:

– Не читаю, – без переходов начал Патрик, будто и не было перерыва в беседе. – Пару глав проглядываю, если не моё – бросаю. Я не бессмертный, чтобы тратить жизнь на книги, которые не по душе.

Лёля застыла, словно её хорошенько приложили по голове. Она впервые со всей чёткостью осознала, что она тоже не бессмертная.

– Я читаю, всегда читала, – рассеянно отозвалась она.

– Не реви.

– Я не реву.

– Явно собираешься сырость разводить.

Лёля рассердилась: жалость к самой себе схлынула так же быстро, как и накатила, смешливая прямолинейность собеседника прогнала её в три секунды.