Сандалики

– Я часто делаю то, что не нравится, – задумчиво проговорила Лёля, признаваясь в первую очередь самой себе, а не Патрику, ставшему свидетелем её озарения.

– А то что нравится делаешь?

– Редко.

Из трубки опять послышалась приглушенная мелодия и звук льющейся воды.

– Сосиски были вкусные, – довольно протянул Патрик. – А теперь не задумываясь назови первое что приходит в голову: что бы ты хотела делать?

– Ну…

– Я сказал, не задумываясь. Сейчас же.

– Танцевать, печь и совершить какой-нибудь сумасбродный поступок, – протараторила Лёля и изумлённо охнула. Сумасбродный поступок выплыл неожиданно, откуда-то из подсознания, придавленного ежедневным контролем.

– Сумасшедшая ты старушенция. Что ты подразумеваешь под сумасбродным поступком? Прыгнуть с парашютом? Переспать с первым встречным? Или может, поймать попутку и уехать в другой город?

– Не знаю. Я брякнула не подумав.

Лёля снова почувствовала, что собеседник улыбается, но произнёс он вполне серьёзно:

– Что же тебе мешает печь? У вас в городе негде что ли духовку раздобыть? А танцевать?

Лёля встала и прошлась по комнате. Разговор разбередил в ней тревожные мысли, она нервно мерила комнату шагами, ощущая непривычное смятение.

– Я не знаю, – наконец призналась она обречённо.

– В каком городе ты живёшь? – деликатно поинтересовался Патрик, не слишком надеясь на ответ.

Лёля остановилась у окна, нашла взглядом натянутые провода, перечеркивающие хмурое небо.

– Не скажу. Тогда ты уже не будешь ночным незнакомцем, начнёшь обретать черты реального человека, а это всё изменит.

Он ехидно фыркнул прямо в ухо Лёле, ей даже привиделось щекочущее дыхание.

– Куда уж реальней, я сосиски только что ел.  А вообще, каковы шансы, что мы с тобой из одного города? Так что ничего это не изменит. Мне нужно только название города. Точный адрес и имя можешь оставить втайне.

Лёля отвернулась от окна, села на край подоконника. Пока она не назвала ни чего конкретного Патрик оставался жителем вымышленного королевства Абидонии. Она отодвинула трубку от лица, всмотрелась в изображение принца на экране и, переключившись на громкую связь, решительно произнесла:

– Из Краснодара.

Патрик ответил сразу.

– Вот видишь. Я же говорил, что шансы минимальные.

– Ты с Камчатки что ли?

– Из Сочи.

Лёля вздрогнула: они живут не так уж и далеко. В пределах одного края.

– Тогда и ты ответь на мой вопрос. Сколько тебе лет?

–  А что? – звонко засмеялся собеседник. – Переживаешь, что нет восемнадцати и тебе нельзя заниматься со мной сексом по телефону?

– А можно? Тебе есть восемнадцать? – решила проявить настойчивость Лёля.

– Я даже не подумал спросить о возрасте. Мне это не важно. Я почти уверен, что тебе около тридцати.

Лёля дернулась и оглянулась, боясь, что невидимый собеседник стоит за её плечом.

– Не угадал. Я же говорила, что кривая и беззубая. С чего мне в тридцать так выглядеть?

– Болеешь, наверное, – отозвался собеседник.

Лёля с удивлением заметила, как ловко Патрик ушёл от ответа и повторила вопрос:

– Сколько?

– Семьдесят четыре, – сокрушенно признался он. – Это вес.

Лёля ухмыльнулась, но не сдалась.

– Сколько тебе лет?

– Вот ты приставучая, Несмеяна. Ладно выпытала: мне ещё нет тридцати.

– А сколько есть?

–  Не больше тысячи калорий в день. Иначе потолстеешь. И лучше не ешь после шести, – вновь отшутился собеседник.

Лёля промолчала, надеясь, что её шумного дыхания будет достаточно, чтобы понять: она всё ещё ждёт ответ.

– Какая ты тугодумка. Я ведь тоже смотрел сказку «Не покидай…». А значит, как и ты старый, кривой и беззубый. Может, только чуть менее кривой и менее беззубый.

Лёля вновь развернулась к окну с изумлением обнаружила, что провода уже потонули в сумерках. Пока она беседовала с Патриком, подкрался вечер и она нешуточно проголодалась.

– Ты улыбаешься, – уверенно заключил незнакомец.  Пока, Несмеяна и приятного аппетита. Я слышу, как урчит твой живот.

– Пока.

Лёля первая нажала отбой, боясь, что внимательный собеседник опять услышит предательски громкие спазмы в желудке.

Какое-то время она растерянно смотрела на телефон, ощущая двойственные чувства: злость и ликование. Эти эмоции плохо уживались между собой и заставляли мысли в панике метаться. Не слишком ли откровенной она была с Патриком? И противоречащие радостные: как хорошо, что он позвонил!

Когда-то давно Лёле уже приходилось испытывать полярные чувства. Когда она впервые столкнулась с таким раздвоением: это напугало и одновременно уверило в собственной ненормальности. Помимо являющихся чёртовых «сандаликов», она ещё и неадекватная.

В девятом классе по заданию завуча, а по совместительству мамы Лёли, одноклассники ставили мини спектакль воспитательного характера. Ученики не горели желанием демонстрировать что-то нудно-поучительное, но выбора не было. Раскопали в учебниках две басни о вреде подсказок и о необходимости думать собственной головой.