Сандалики

You saved me once and now I'll save you too

I won't hesitate for you

Don't you ever say goodbye

Cross my heart, and you can keep, keep, keep mine

If I could only read your mind

Then I could map out all the ways to make it right

Time, time only heals if we work through it now

I, I promise we'll figure this out.

Pull me close and I'll hold you tight

Don't be scared 'cause I'm on your side.[1]

Взгляд так и не поднял до конца песни, только, когда потянулся к телефону, чтобы приостановить запись, посмотрел прямо на Лёлю, улыбнулся вымученно, будто попрощался.

– Я тебя люблю, Несмеяна.

Запись оборвалась.

В этот раз Лёля не проспала признание в любви, лежала на кровати прокручивая в голове эти слова, ощущая, как растекается внутри что-то горячее тягуче, бесконтрольное, как стихия. Глубокое и непостижимое, и одновременно понятное, и родное.

В сон провалилась незаметно, пребывая в блаженном состоянии влюблённости. Проснулась на удивление отдохнувшей, полной сил.

Утром пила чай медленно, установив напротив зеркало. Разговаривала с ним скорее по привычке, хотя в отражении видела только своё лицо. Откуда взялся Лёшка, и кто он такой осталось тайной. Может, и без тяжёлой наследственности она умудрилась обзавестись шизофренией самостоятельно. Иначе как объяснить их беседы? Лёля не хотела задумываться, она просто жутко скучала.

До празднования юбилея Лёля решила заняться обустройством квартиры. Расставила книги, заказала через интернет новый диван и ещё две полки для не поместившихся романов. Остальное для создания уюта решила купить после тактильного знакомства с вещами в обычных магазинах.

Бродила по магазинам долго, прерываясь на кофе и проверку телефона. Алик не звонил и не писал. Она отправила ему сообщение с адресом ресторана, где состоится празднование юбилея, и больше не беспокоила.

Когда стрелки на часах выстроились в вертикаль, она надела зелёное платье, новенькие, купленные только сегодня оранжевые туфли и вызвала такси. У подъезда её уже ждала Даша в джинсах и футболке. Видимо, в самой своей нарядной одежде. Соседка волновалась за них двоих, а вот на Лёлю снизошло странное спокойствие.

У дверей кафе она приостановилась, глубоко вдохнула и вошла в зал. Мама расстаралась на славу: за столикими сидели смутно знакомые люди, не играющие в жизни Лёли никакой роли, но Нина Валерьевна считала иначе. Здесь были бывшие одноклассники, коллеги с разных мест работы, много учителей и даже соседи с их прошлого места жительства. За центральным столом именинницы оказались самые близкие, тут мама не подвела, рассадила их по списку: Александр рядом с Ирой, непривычно изысканной, с новой причёской, Андрей и Вера уже познакомились с ними и зазывали на бачату.

В углу, сливаясь с портьерой сидела Маша. Вот уж кого Лёля не ожидала увидеть. Мрачная, сосредоточенная, без намёка на праздничное настроение. За соседним столиком восседал Герман. Любовницу игнорировал изо всех сил и натянуто улыбался трём дамам чуть в стороне.

Заметив Лёлю, Нина Валерьевна подала знак музыкантам, и они тут же заиграли песенку крокодила Гены о голубом вертолёте, гости обратились в её сторону и зааплодировали. Большая часть её просто не узнала.

Лёля бросила взгляд на белый экран натянутый над сценой, видимо фильм о её жизни всё-таки будет показан. Она трижды оглядела зал в поисках тёмной макушки и пронзительных глаз, но Алика не было ни за одним из столов. Даша почувствовала её смятение и взяла за руку.

– Придёт ваш кавалер. Пойдёмте уже за стол. С утра ничего не ела, чтоб как следует налопаться за ваш счёт.

Мероприятием руководил ведущий, с подачи Нины Валерьевны развлекал гостей, организовывал конкурсы и напоминал по какому поводу торжество. Во время тоста заставлял Лёлю вставать и выслушивать большей частью неискренние поздравления. Она вежливо кивала и благодарила, нетерпеливо ожидая, когда все напьются достаточно, чтоб о ней забыть.

Танцевать пока не начинали, музыканты наигрывали медленные мелодии, не мешающие гостям общаться и знакомиться. Лёля почти не ела, с каждой секундой она всё больше тосковала по Алику и переживала, что он так и не придёт. Она хотела одиночества и свободы? Что ж получила.

После очередного тоста ведущий дал команду приглушить свет и начался показ того самого фильма. Лёля отвернулась от экрана. В рассеянном свете, в проёме двери показался знакомый силуэт. Алик стоял у входа, с интересом смотрел злополучный фильм. На экране щуплая девочка с тугими косами раскладывала пазл, сосредоточенно прикусив кончик языка, рассказывала стихотворение, вытянувшись, как солдатик у нарядной ёлки. А потом замелькали кадры из школьной жизни. Лёля притихла и сползла по спинке стула вниз. Больше половины нарезанных фрагментов посвящались их с Германом отношениям. Мама даже умудрилась раздобыть фотографию, где он целует её в губы. Гости взволнованно зашумели, кто-то под прикрытием темноты отпустил двусмысленную шутку, начались перешептывания.