Санньяса или Зов пустыни

В этом мире и вне этого мира,

Видящий то, что за пределом взора,

Он тайно шествует, сокрытый и неизвестный,

Безумный безумием познавших,

Свободный же свободой Духа,

Исполненный неотъемлемым блаженством,

В недвойственности тайне утверждённый,

Свободный от ощущения своего отличия,

С сердцем, познавшим своё истинное Я,

Он — пробуждённый, окончательно и навсегда…

OM

Об авторе

Свами Абхишиктананда (Анри Лё Со, 1910‑1973) — одна из ярких фигур в истории индусско‑христианского диалога. Будучи католическим монахом‑бенедиктинцем с традиционным теологическим образованием и почти тридцатилетним опытом жизни в закрытом от внешнего мира монастыре святой Анны де Кергонан в Бретани (Франция), в 1948 году он приезжает в Индию, чтобы основать первый в истории «христианский ашрам» индусского типа. Вместе со своим единомышленником аббатом Жюлем Моншаненом, он создаёт в Тамил‑Наду, в 30 километрах от священного для вишнуитов города Шрирангам, Саччидананда Ашрам (Шантиванам), существующий и по сей день, и посвящает свою жизнь созерцанию и изучению священных текстов индуизма, прежде всего Упанишад, наилучшим образом, с его точки зрения, раскрывающих суть встречи человека с Божественным и природу духовного пробуждения. В Шантиванаме он принимает имя Свами Абхишиктананда — «блаженство помазанника» (Христа), и этим даёт начало движению «христианской санньясы», представленному сегодня десятками католических и англиканских ашрамов. Сам он, однако, вскоре перерастает конфессиональную ограниченность и отправляется на поиски истинного Я за пределами религий. «Моё послание, — пишет он, — не имеет ничего общего с какой бы то ни было дхармой. Таково любое послание, идущее из глубин. Хотя послание Упанишад имеет ведийские и брахманистские корни и их формулировки происходят из этих корней, оно самосветящееся, свапракаша. Оно являет свет, происходящий из самых глубин, и само становится его отражением. Точно так же и Евангелие не связано с иудейским миром, в котором оно было явлено. Это знание универсально, его истинные ценности растопили восковые соты иудейского и греческого миров, и извлекли мёд, который в них хранился. Это знание — эхо глубин человеческого сердца, которое несёт послание любви, самопожертвования и истинных взаимоотношений. Это послание божественности каждой личности. Послание Упанишад, пройдя по мутным водам невероятно отдалённых от Источника каналов, сформировало индийский образ мысли, а послание Евангелия, пройдя тот же путь, — западный. Человек, измотанный религией, межрелигиозной рознью и самосвятством, возвращается к Источнику, когда встречается лицом к лицу с самим собой, со своими собственными глубинами. Тогда, в гораздо большей степени, чем используя любой вид анализа, даже философского (экзистенциального), он осознаёт, что ОН ЕСТЬ»[149].

Первая глубокая встреча с индийской традицией отшельничества в жизни Свами Абхишиктананды состоялась в конце января 1949 года, когда он вместе с Моншаненом приехал в Тируваннамалай, где тогда ещё жил Рамана Махарши (1879‑1950). Святой произвёл на монаха неизгладимое впечатление: «Ещё прежде чем мой ум смог осознать этот факт и, тем более, выразить его, невидимая аура мудреца проникла в меня глубже, чем любые слова … В современном мудреце Аруначалы мне явился единый Мудрец вечной Индии …»[150]. Следующим этапом стало ученичество у другого тамильского мудреца Свами Джнянананды Гири в середине 1950‑х годов. Его результатом стала книга «Гуру и ученик», переведённая и на русский язык[151]. Именно Садгуру Джнянананда признаёт Анри Лё Со индусским санньяси и советует не привязываться к той или иной религиозной системе, но обратиться к глубинам своего сердца в поисках истинного Я. Следуя наставлениям своего учителя, Свами Абхишиктананда обращает свой взор к Гималаям, где окончательно обосновывается в 1968 году. Его пристанищем становится небольшая глинобитная хижина в уединённом местечке Гьянсу, неподалёку от Уттаркаши. Он живёт в уединении, периодически совершая путешествия в Ришикеш, Харидвар, Нагпур, а также время от времени принимая у себя двух индийских учеников — Лалита Шарму и Рамеша Шриваставу, гостивших у него во время каникул.