Санта-Дориан и звёздное небо

– Настроения, – вздохнул Ди, сжимая мою ладонь в ответ. – Внутреннюю кухню. Понятия не имею, как, но нам надо понять, кто действительно на стороне Гриффиттса, кто только притворяется. Дело обстоит так: Анджелико скупал акции мелких акционеров, я перекупил крупных. Теперь весь вопрос в том, у кого ещё остались акции. Неизвестно в чьих руках около семнадцати процентов, в них входят акции работников – наверняка у каждого из глав цехов по небольшому пакету. Вот к ним-то, скорее всего, Анджелико и подбирается. Но осторожно, чтобы никто не успел перебить цену. Как он им объясняет необходимость секретности, я не знаю, но, видимо, что-то наплёл. И ещё – во всех предыдущих делах наш Гринч умудрялся обходить правило первоочередного предложения акций другим акционерам. То есть, никто не подал на это жалобы. Думаю, у него на всех находится компромат, но Гриффиттс не похож на человека со скелетами в шкафу…

– Мне вот что интересно, – я потянул за подлокотник кресла Ди, вынуждая его подъехать поближе, и зарылся ладонью в его волосы. И плевать на камеры – ничего неприличного в этом нет, а мне так лучше думается. – Почему Гриффиттс не перекупил акции у своих работников, чтобы насолить вам с Анджелико.

– А вот на это я могу ответить, – Ди повернул голову, ласкаясь к моей руке. – Понял из их разговоров – подслушал немного, прежде, чем войти. Гриффиттс боится, что если соберёт у себя в руках решающий пакет, слишком многое будет зависеть от него. Человека можно убить или шантажировать. Наследникам его завод даром не нужен, а если даже завещать акции рабочим – всегда есть вероятность, что наследники оспорят завещание, и пока будут длиться тяжбы, завод окончательно разорится.

– Да у старика, похоже, нехилая паранойя, – вздохнул я. – Интересно, на службе безопасности это тоже сказалось? – я привычно резко спрыгнул со стола – в пояснице стрельнуло, и я поморщился.

– Всё-таки последний раунд был лишним, – вздохнул Ди. – Нам надо лучше себя контролировать.

– Нам надо чаще трахаться, – фыркнул я. – По нормальному, а не как в последние два месяца – раз в неделю в выходной, а то теряем форму. Но я уже осознал свою ошибку. Буду исправляться, – я снова на секунду зарылся ладонью в его волосы и развернулся к выходу.

– Тогда отыщи побольше укромных мест, – рассмеялся Ди. – Я намерен взыскать с тебя все эти два месяца с процентами. Даже если после этого придётся ползать на четвереньках.

– Не мечтай, – фыркнул я, уже от двери. – Колени тоже сотрём. Оба.

Ди не ответил, лишь снова улыбнулся, и я мысленно скрестил пальцы, чтобы укромных местечек на заводе нашлось как можно больше… Раскатал губу!

Укромные местечки, как же! Система безопасности была явно любимым детищем настоящего параноика, нашпиговавшего помещение завода камерами и оборудованием для отслеживания любого движения – тут был и ультразвук, и тепловые радары, и куча других ультрасовременных штук. Завод выглядел неприступной крепостью. Я уж начал подозревать, что это не просто завод, а прикрытие для какого-то военного производства. Но нет – Картер по моей просьбе ещё раз пробил информацию: ни с одним из государственных ведомств «Игрушки Гриффиттса» связаны не были. Инопланетяне что ли у них тут высаживаются? Или русские шпионы мечтают похитить секрет выдувания из стекла пузатых Санта-Клаусов?

К концу экскурсии я начал кое-что понимать. Гриффиттс, судя по тому, как о нём отзывался персонал завода, стремился каждому из глав отделов, да и просто – талантливым или особо старательным сотрудникам, обеспечить лучшие условия – лучшие материалы, лучшее оборудование… Шёл у них на поводу. Вот и Сэмюэлю, очевидно, решил дать свободу в установке систем безопасности. Тот и расстарался. Неудивительно, что завод, несмотря на известность марки и эксклюзивность товара, терпел убытки.

Стоило мне сообщить Ди новости относительно систем безопасности, как он помрачнел гораздо сильнее, чем можно было ожидать. В конце концов, невелика потеря – отсутствие возможности пообжиматься по углам. Причина вскрылась, как только мы выехали с территории завода.

– Я внимательно изучил устав компании, – пожаловался Ди. – То ещё чтиво – такой же “уникальный”, как всё на этом заводе. Похоже, заёбы у Гриффиттса похлеще моих. Короче, я вчитался в мелкий шрифт и теперь знаю, где взять список всех акционеров, но не знаю, как до него добраться, – он уставился на ливень за окном, барабаня пальцами по колену.

– И? – не выдержал я.

– Хранится в кабинете начальника охраны, в его сейфе. У Сэмюэля, то есть.

Я с чувством выругался – это было сердце неприступной крепости, и посмотреть бумаги без ведома Сэмюэля в тот момент казалось невозможным.

– И что самое паршивое, – продолжил Ди, – даже управляющему не положено знать состав акционеров. А Сэмюэлю – положено. Незаинтересованная сторона, видите ли. Говорю же – более дикого устава мне видеть не приходилось! Можно, конечно, оспорить этот сомнительный документ в суде, но время…