Sapiens на диете. Всемирная история похудения, или Антропологический взгляд на метаболизм

Конечно, огонь принес не только дополнительный источник калорий. Пожары могут изменять ландшафт, выжигая полосы леса или кустарника, чтобы освободить место для других растений. Пламя также открыло для нас вселенную химии и новых материалов. Охотники и собиратели палеолита научились использовать огонь, чтобы закалять наконечники деревянных копий, а женщины хадза до сих пор используют эту практику для изготовления палок-копалок. Наши предки обнаружили, что из обработанных огнем камней получаются лучшие орудия. Неандертальцы и современные люди научились использовать печи для обжига дегтя, материала, получаемого из березового сока, для приклеивания каменных топоров и других лезвий к деревянным рукояткам. Еще тридцать тысяч лет назад люди разводили костры, достаточно горячие, чтобы обжигать глиняную посуду. Около семи тысяч лет назад ранние земледельческие культуры научились выплавлять руду для получения меди и других металлов. Три тысячи лет назад они стали делать железо и стекло. Прогресс начался. Сто поколений спустя их потомки будут ходить со смартфонами в карманах и посылать роботов с ракетными двигателями на далекие планеты.

Технологическое цунами

Последние десять тысяч лет потребление внешней энергии росло в геометрической прогрессии. Мы ушли довольно далеко, начав использовать топливо из всех мыслимых источников. Но даже по мере того как технологии менялись и развивались, мы использовали их для достижения тех же древних целей. По мере того, как увеличивался контроль над внешними источниками энергии, росла и физиологическая зависимость от них.

Самым большим изменением в энергетической экономике после овладения огнем стало окультуривание растений и одомашнивание животных. Примерно двенадцать тысяч лет назад несколько популяций по всему миру сошлись на том, что в итоге полностью изменило нашу жизнь. Вместо того, чтобы отправиться в дикую природу и искать еду там, они принесли ее в лагерь и начали разводить и выращивать ее у себя. По сжатым археологическим данным, в которых тысяча лет может быть запечатлена в сантиметровом слое отложений, переход к сельскому хозяйству, кажется, произошел в одно мгновение. На самом деле не так трудно представить этот процесс в постепенном развитии. Я видел, как хадза экспериментировали с выращиванием кустов пустынной розы (адениума), растения, которое они используют для изготовления яда для стрел, в почве около лагеря. Они часто присматривают за пчелиными гнездами, которые используют для добычи меда, заполняя отверстия, которые делают в дереве камнями, чтобы пчелы вернулись и восстановили улей. Дикие собаки иногда слоняются по лагерю, воруя объедки, а временами ходят вместе с членами племени на охоту за мелкой дичью. Двенадцать тысяч лет назад, когда мир был полон племен охотников и собирателей, подобные вещи, вероятно, не были необычными.

Успешные эксперименты дали ранним земледельцам контроль над метаболическими двигателями растений и животных. Человеческий отбор узурпировал власть естественного отбора. В дикой природе растение, которое слишком много вкладывает в плоды или растет слишком быстро, может оказаться в невыгодном положении, выделив слишком мало энергии на выносливые стебли и корни, которые удерживают его в вертикальном положении в ветреную погоду, или шипы и яды, которые отпугивают травоядных. Но в саду эти плодоносящие растения ценились и пересаживались, а репродуктивный успех был намного больше, чем у их скупых соседей. Со временем мы стали манипулировать метаболизмом окультуренных растений, чтобы направить их энергию в крахмалы и сахара, которые питают наши тела. Сегодня фрукты и овощи, которые мы находим на рынке, выглядят как гротескные энергетически насыщенные карнавальные уроды по сравнению с их дикими предками.

Рис. 9.1. Женщины хадза жарят клубни макалитако.Дикие клубни жесткие и волокнистые по сравнению со своими окультуренными родственниками. Сначала их нужно разжевать, высосать весь крахмал, а потом выплюнуть волокнистую часть.

Мы проделали тот же трюк и с домашними животными. Защищая их от естественных хищников и выбирая победителей и проигравших, мы отдавали предпочтение тем, кто выделял больше энергии на рост и производство молока. Под нашим руководством эти виды превратились в мягкие, тупые, надежные источники жира и белка. Они обеспечивали метаболический механизм для превращения трав и других несъедобных растений в молоко, кровь и мясо для нашего потребления.