Саркофаг. Чернобыльский разлом

– И не молчали, и били, – махнул рукой Игорь Николаевич. – Когда президентом был Горбачев, писали ему, потом – Ельцину, потом поняли, что наши вопли никому не интересны, так как портят радостную картину всеобщего благополучия. То ли до президентов такого рода бумаги не доходят, то ли что еще, но в ответ – молчок. Не думайте, что в ожидании высокопоставленного ответа мы сидели без дела. За это время мы установили, что очень тревожная картина сложилась и под Волгоградом. Как известно, в городе Волжске работает огромный химкомбинат, отходы у него ядовитейшие. Так вот, какие-то деятели не придумали ничего лучшего, как закачивать их в землю, причем так, чтобы сверху был экран непроницаемых пород. Экран-то есть, да вот отходы идут как в тартарары, скважина оказалась в зоне разлома. А рядом Волга, так что вероятность того, что все эти яды попадут в реку, очень большая. Не могу не сказать, что когда это хранилище проектировали, мы были категорически против, но нас никто не послушал, и хранилище заполняют до сих пор.

– И долго так будет продолжаться? – задал я риторический вопрос.

– До тех пор пока не грянет второй Чернобыль! – грохнул кулаком по столу Игорь Николаевич. – А он грянет, непременно грянет, если люди не одумаются и не перестанут считать себя венцом творения, не проклянут того, кто придумал лозунг «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней хозяин», не поймут наконец, что каждый наш шаг, каждое непродуманное вторжение в Природу может обернуться гибелью всего живого. Конец света вполне возможен, но его автором будет не Бог, а человек. Все, – взглянул он на часы, – объявляю перерыв на обед, вернее, на чаепитие. Не возражаете?

Я не возражал. Откуда-то из шкафа Игорь Николаевич достал когда-то популярную пачку чая, которую в народе называли «Три слона», с помощью видавшего виды кипятильника вскипятил воду и заварил такой крепкий чай, что я не удержался и спросил, не пивал ли он чифир.

– В многомесячных экспедициях всякое бывало, – уклончиво ответил он.

Пока чаевничали, успели поболтать о погоде, о футболе и конечно же о беспроигрышных выборах в Думу.

– Давайте вернемся к проблеме Чернобыля, – попросил я. – Что же там все-таки произошло? Верны ли выводы отчета, представленного в МАГАТЭ?

– Знаете ли вы, что эта трагедия была предсказана, – начал издалека Игорь Николаевич, – и не знахарками, а учеными? Нет? Я так и думал, – как-то многообещающе потер он руки. – Между тем 26 марта 1986 года, то есть ровно за месяц до взрыва, в газете Новосибирского Академгородка была напечатана информация о предстоящей трагедии. Конечно же ни партийные органы, ни цензура ни за что не пропустили бы этот материал в чистом виде, поэтому авторы его слегка зашифровали: на одной полосе напечатали снимок атомного взрыва, а на обратной, причем точно в районе фотографии, подпись: «Украина. Чернобыль».

До всех, кому положено, предостережение дошло, но, как это часто бывает, от него отмахнулись. А зря! Люди знали, о чем писали. Несколько позже, когда в мои руки попали документы, я понял, что они были правы.

Я уже говорил, что Чернобыльская АЭС расположена в районе целого узла разломов. Предупреждения о том, что под землей идут довольно активные процессы, уже были. Достаточно сказать, что в 1982 году случилась авария на первом блоке АЭС, причем с выбросом радиоактивности на промышленную зону и город Припять. Об этом умолчали, а всю вину свалили на персонал.

Как показал последующий анализ, на сей раз признаки активизации подземных процессов появились еще 10 апреля 1986 года.

– Значит, надвигалось медленнее землетрясение? – догадался я.

– Не такое уж и медленное.

– Но ведь ни одна сейсмическая станция его не зафиксировала.

– Вы в этом уверены? – скептически прищурился Игорь Николаевич. – Это землетрясение было зафиксировано не одной, а тремя станциями! – победно поднял он палец.

– Как это? Их же там не было. Я знаю, я облазил все окрестности Припяти и Чернобыля.

– Плохо искали. Впрочем, если бы и старались, все равно бы ничего не нашли. Дело в том, что эти станции были сверхсекретными и работали по специальной программе контроля американских атомных взрывов. Расположены они были треугольником в поселках Глушковичи, Норинск и Подлубы – это примерно в ста километрах от Чернобыля. Вы не поверите, но сейсмограммы этих станции удалось обнаружить только восемь лет спустя в одном их архивов Алма-Аты – вот куда их запрятали. А нашли их сотрудники Института физики Земли.

– И о чем же говорят эти сейсмограммы? – предчувствуя сенсацию, торопил я собеседника.